В первые месяцы войны, пока мы не освоились, много было всяких историй со всевозможными десантами. Шли абсурдные донесения снизу и непроверенная информация сверху. Преувеличивались возможности и способности противника. Это лежало за пределами научного обоснования, когда бдительность перерастала в мнительность. Над иными как дамоклов меч висели истории захвата гитлеровцами острова Крит с воздуха и Норвегии с моря. Уроки из этого нельзя было механически переносить на нашу действительность.
Конечно, военный человек должен быть бдительным, готовым ко всяким случайностям, держать подчиненных в разумном напряжении, однако помнить, что неоправданные, да еще частые, предупреждения об опасности – не безобидные акции. Противник демонстрациями увлекает вас на ложное направление. Перенацеливанием сил вы изматываете их, ослабляете главное направление. И еще хуже – люди привыкают к ложным тревогам, а наступает действительная угроза – они не готовы.
В нашем случае мифический десант «испарился» под лучами восходящего солнца. А мы в результате этой истории заполучили четыре корабля. И теперь по вражеским войскам огонь вели девять кораблей. Со стороны моря накатывался сплошной гул орудийных выстрелов.
Я выкроил часок и с темнотой выехал на рейдовый пост, что на холодильнике порта (сейчас там морской вокзал). Тут с большой высоты открывалось потрясающее зрелище в ночи. Частые залпы кораблей сливались в канонаду, и слышалась мощная, милая сердцу артиллериста музыка. Вспышки орудийных залпов образовывали огненное ожерелье, повисшее над водой. А так как тучи нависли, то оно отражалось от них, и весь рейд и залив были освещены как в сильную грозу.
Я представлял себе, что происходит на кораблях. Ведь на всех девяти плавал и знал их людей. Корабли стреляли на ходу, а в заливе тесно маневрировать. Стрельба производилась на коротких отрезках пути, с частыми поворотами. Смотри в оба, командир. Но за весь период обороны у нас не произошло ни одного столкновения. Это говорит о высокой квалификации командиров и штурманов и бдительности сигнальщиков-наблюдателей.
Приступая к новым обязанностям, Жуков не слагал с себя ответственности за морской сектор и своих командных функций по прежней должности пока никому не передавал. Он позвонил начальнику штаба армии генералу Шишенину и попросил его срочно прибыть по неотложному делу. Ознакомив его с директивой Ставки, Жуков объявил Шишенину, что отныне он начальник штаба OOP, а его заместитель – Иванов. Генерал Софронов станет заместителем Жукова. Затем они собрались вместе, чтобы оценить обстановку и осмыслить содержание будущих первых приказов. А я занялся делами базы – ведь в бою девять кораблей и надо готовить крупный конвой к выходу в Новороссийск.
Шишенин, доложив свои соображения и получив установки, убыл в штаб армии составлять первые приказы. Затем туда же уехали Жуков и Иванов. В седьмом часу вечера мне позвонил Крылов и попросил прислать штабного командира за приказом командующего OOP номер один, подписанным Жуковым, Дитятковским и Шишениным в 18.15 19 августа. В нем говорилось о том, что по указанию Ставки для обороны Одессы создается OOP. Командующим OOP назначен контр-адмирал Жуков. Его заместителем по сухопутным войскам – генерал-лейтенант Софронов. Комиссаром OOP становился полковой комиссар Дитятковский. Начальником штаба OOP – генерал-майор Шишенин. Помощником командующего OOP по оборонительному строительству назначался генерал-майор Хренов, заместителем начальника штаба по морской части – капитан 1-го ранга Иванов. В состав OOP включались все части и учреждения Приморской армии и все части Одесской базы. Военно-морская база переподчинялась непосредственно Жукову.
Руководство OOP тотчас же приступило к исполнению новых обязанностей. В 23.55 Жуков, Дитятковский и Шишенин подписали приказ номер два. В нем определялись задачи и рубежи дивизий.
Приходилось слышать утверждения, что эти приказы были отданы дивизиям через голову командования и штаба армии. Это досадная неточность. Ведь Шишенин – глава армейского штаба, значит, уже не через голову. Второй, оперативный, очень
сложный по содержанию и объему приказ мог быть подготовлен только коллективом грамотных армейских штабистов. Как пишет Н.И. Крылов в воспоминаниях, «бразды правления по штабу армии ему передал Шишенин в ночь на 20 августа», а днем и вечером 19 августа, когда готовился приказ номер два, Шишенин продолжал возглавлять штаб армии (а Крылов никогда не выходил из его подчинения, став на другой день и заместителем начштаба OOP по совместительству). Приказ номер два явился результатом многочасовой коллективной работы операторов штаба армии, руководимых Шишениным и Крыловым. После его подписания он был разослан в дивизии оперативным отделом штаба армии, его средствами связи.
В эти первые часы жизни новой организации обороны Одессы Шишенин, выполняя решения командующего OOP, руководил войсками, опираясь на штаб армии. Я не знаю в эти часы характера взаимоотношений Шишенина с Софроновым, но с приказом номер один, которым Софронов назначался заместителем командующего OOP, он был ознакомлен немедленно.
Позже раздавались голоса, что неудачи, постигшие в те дни 25-ю дивизию при отходе, связаны с содержанием приказа номер два, якобы продиктованного Жуковым. Это совершенно неверно. Шишенин – не из тех людей, кому адмирал мог бы внушить концепции, не стыкующиеся с сухопутной действительностью. Тут действовал уставной порядок, сложившийся в армии: штаб сделал расчеты, Шишенин внес предложения, Жуков утвердил этот разумный вариант. Шишенин – умный и образованный генерал и опытный штабист. К его мнению прислушивались и Софронов, и Жуков. А с 25-й дивизией получилось так, потому что она своим двухполковым составом уже вторые сутки отходила под ударами трех дивизий противника.
Генерал А.И. Ковтун-Станкевич (он тогда был в 25-й дивизии штабным командиром и вскоре вступил в командование 287-м полком) после войны в письме ко мне так описал отход от Кагарлыка: «Наша дивизия под ударами многократно превосходящего противника отходила, нанося контрудары. В пылу боя части перемешались. Тогда командир дивизии А.С. Захарченко, комиссар Ф.Ф. Машков, прихватив меня, бросились в ряды отходивших и восстановили положение. А тут вскоре по приказу Жукова подоспела на помощь кавдивизия И.Е. Петрова, а потом и 136-й запасной полк майора Н.М. Матусевича. Но при отходе полки поменялись местами – 31-й полк стал левофланговым у Днестра, а 287-й полк правым флангом примыкал к 95-й дивизии».
Шишенин и Крылов в боевом донесении штаба OOP, подписанном ими в 8.15 20 августа, сообщали, что все части Приморской армии на основании директивы Ставки вошли в состав OOP. 18 и 19 августа шли напряженные бои. Противник, сосредоточив до семи дивизий, наносил главный удар от Кагарлыка на Карсталь и к исходу дня 19 августа прорвал фронт на участке Кагарлык – Беляевка. В связи с угрозой окружения наших войск решением командующего OOP 95-я и 25-я дивизии под прикрытием арьергардов и 1-й кавдивизии отошли на рубеж Палиово – Выгода – Карсталь – Маяки. Это документальное доказательство является свидетельством того, что только угроза окружения наших войск, сложившаяся 18 и 19 августа, вынудила Шишенина предложить, а Жукова решить отвести войска, чтобы не произошло худшее. Шишенин и Крылов всю ночь руководили отводом обеих дивизий.
