Это походило на пивной живот, который растёт как заведённый от нескольких кружек пива. Ведь если механизм запущен, трудно остановиться, и отныне потеря финансовой невинности оказывается невосполнимой.
57
Гагарин стал понимать топ-менеджеров, потерявших работу, но стремящихся найти что-то не хуже того, что они имели раньше. Дело даже не в тщеславии или переоценке собственных возможностей, просто когда пивной животик пролез наружу, его невозможно загнать обратно. Даже если ты ходишь в спортивный зал и плаваешь в бассейне.
Разумеется, если пристрастен и следишь за внешним видом, то со временем возникают приятные изменения и стабилизация, но это видно только тебе, пристально приглядывающему за своим состоянием в зеркало. Для других ты остаёшься неизменным, все твои миллиметры и миллиграммы проходят по разряду «домашних радостей».
Поэтому Олег решил не полагаться на русский авось и всерьёз занялся пристраиванием долларовой наличности. Пришлось обзавестись новыми знакомыми и советниками, войти в курс экономического дела, понять логику развития перспективных рынков. Дело оказалось хлопотливым и затратным. Каждый советник нахваливал что-то своё, себе особенно близкое (не забывая, разумеется, о собственной выгоде), дабы не лопухнуться, приходилось проявлять осторожность, впрочем, и без того свойственную Олегу Евгеньевичу, который после того, как разбогател, стал ещё более подозрительным и замкнутым.
Теперь, когда у него есть деньги, всегда можно подозревать корысть в тех, кто тебя окружает. Мерзкое чувство, и с ним следует бороться. Иначе оно поработит тебя окончательно и сделает слугой мелких и недостойных чувств.
58
Пришлось уволиться из больницы, так как выяснение отношений с финансовыми потоками заняло всё свободное время. Пришлось завести офис в центре города и посадить секретаршу, отвечающую на вопросы по телефону.
Богатство притягивает, и к Олегу потянулись ходоки и просители. Секретарша нужна ещё и для того, чтобы отшивать непрошенных посетителей. Если раньше Олег жил медленно, вникая в малейшие колебания воздуха, замечал и анализировал всё, что происходит, то сейчас на все эти сентиментальные мелочи не оставалось сил.
К деньгам нужна привычка.
Осторожничая, Олег вкладывал средства в разные проекты, но везде и всегда по чуть-чуть, мол, если что-то и прогорит, то не смертельно. Ещё мама учила его не складывать все яйца в одну корзину.
Долгое время (подавляющее время жизни) такой корзиной для него была работа. Больница, помощь людям. Гагарин состоялся как профессионал, но, скажем честно, врачевание не оставляло его окончательно удовлетворённым. Помимо осознания важности медицинской миссии (ею он оправдывал само своё существование, как и некоторые поступки, о которых вспоминалось со стыдом) требовалось и экономическое подтверждение статуса.
Звёздам угодно было сойтись так, что Олег вытащил счастливый билет, не прилагая к этому особенных усилий. Всё сложилось само собой: Подарок – Дана – Деньги.
Олег утешался своей как бы непричастностью к крутому повороту сюжета. Точно так же, как раньше он оправдывал себя спасёнными больными. В любом случае – и сейчас, и тогда – его существование требовало оправдания…
Но почему? Разве недостаточно того, что ты родился и живёшь, приносишь пользу или хотя бы не делаешь другим откровенных гадостей?.. Неужели дети, на которых родителям наплевать (мать вкалывает до потери пульса, отец до потери пульса бухает), несут сомнение в правоте существования всю жизнь?.. Всю жизнь.
59
Гагарин вытащил звёздный билет случайно. Или закономерно? Всё зависит от того, есть справедливость на белом свете или её не существует. Долгие годы работа для Олега оставалась самым важным делом, отказаться от неё в один момент выходило… травматично. Главное опасение, витавшее поблизости и иногда снисходившее на его седую голову, звучало так: если медицина – единственный доступный для Гагарина способ самосовершенствования, движения вперёд, то куда же он теперь?..
Не потеряется ли как личность?
Ведь деньги, сами по себе, оказывается, не развивают. То есть действительно, это не миф – они не могут быть целью или даже средством, особенно очевидно это сейчас, когда перед Олегом открылись безграничные денежные возможности. Роскошь, окружившая его, развлекала и будоражила, но скоро приедалась: входя в кровь и в кожу, она становилась невидимой.
Та самая незаметность, которую страшно потерять. Олег начал записывать в блокнот самые разные страховочные желания, дабы нынешнее состояние стало стабильным и необратимым.
Позже Гагарин понял, что вся эта вынужденная суета и впрямь приносит ощутимые результаты, деньги к деньгам: наличность прибывала и росла, как на дрожжах, едва ли не из воздуха.
Часть средств Олег вкладывал в ценные бумаги и производства, остальные хранились у него в сейфе и не тратились. Слабое, но утешение. Да, утешение.
60
Однажды пришёл в офис и увидел, что сейф пуст. Слону дробина, но неприятно. Накрыло паникой. Губы задрожали, тучкой набежала обида, глаза увлажнились. Если бы не подстраховочные варианты и нычки в разных местах, Олег мог бы оказаться банкротом. Полным банкротом, ужас-ужас.
Вызвали бестолковую милицию, но какой от неё толк? Потоптались, расспросили секретаршу, а воз и ныне там. Приехала Дана (до этого отсутствовала едва ли не неделю, теперь нарисовалась как ни в чём не бывало) с большими глазами, кудахтала и расстраивалась, взяла Олега под руку и повезла пить глинтвейн в новомодное заведение, расположенное на крыше одного из самых больших домов в городе.
– Ты знаешь, – начала преднамеренно отвлекать, забивая голову Гагарина информационным мусором, – Безбородов, кажется, пошёл на поправку.
Олег сделал большой глоток, обжёгся. Поперхнулся. Смолчал.
– Но ты ничего такого не думай, – тараторила Дана, изредка заикаясь (значит, волнуется), – в наших с тобой отношениях это ничего не меняет… Не может поменять… Когда он придёт в себя… Окончательно… Хотя, конечно, если придёт, я же не знаю, н-на самом деле, что с ним, х-хотя пересадку с-с-с-с-сделали, вроде успешно, но раз на раз не приходится, все мы, знаешь ли, под богом ходим…
Гагарин озабоченно щурит левый глаз.
– Что-то, братец, ты речист, знать-то, на руку не чист, говорит в таких случаях моя мама…
– Олежка, – Дана подпускает особенной задушевности, – говорю же тебе… Ничего не значит… Всё прошло и быльем поросло… Поз-зарастали стёжки-дорожки, где там… ну… гуляли милого ножки… Понимаешь?
– Нет. Не лопочи ты так, не хлопочи лицом, нормально объясни…
Дана начинает говорить другим голосом. Совершенно серьёзно. Не заикаясь.
– Если же с ним что-то случится, я имею в виду своего официального мужа, то есть он придёт в себя и очухается, это ничего в наших с тобой отношениях не изменит, понимаешь?
– Ну да, и деньги мы ему тоже вернём? С лёгкостью?
