Увы, суровая реальность…
Над клеткой тусклый светляк, достаточно для того, чтобы увидеть железные решетки и небольшое пространство, выделенное в личное пользование – временно, сомневаться не приходилось.
Тело затекло, болело абсолютно все, деревянный пол – не лучшее место для сна, в голове всплыла картинка, как Сашка вручную выжимает свою футболку, то же самое сейчас происходило с моими мышцами и суставами, по крайней мере, ощущения казались очень похожими.
Холод пробирал до костей, как вообще можно жить в такой влажности, даже не поленились раздеть, хорошо хоть оставили нижнее белье и дали одеяло, на удивление теплое и пахнет приятно.
Перекатилась, спина взорвалась болью, вскрикнула, получился лишь хрип, волна новой боли прошла по горлу – неслабо он меня приложил.
Ничего не понимаю, сначала хотел ребенка, потом – чуть не убил, какая связь между ребенком и моими татуировками?
Не просто так он взбесился, их увидев, есть ли хоть небольшая надежда на то, что эти замысловатые линии не позволят мне от него забеременеть?
Одна только мысль отдать в его руки крохотное беззащитное создание приводила в ужас, лучше сидеть в клетке, чем терпеть его прикосновения.
Села, укутавшись в одеяло, надо бы осмотреться, щелчок пальцев, тело выгибает, миллионы маленьких молний пляшут на коже.
Делаю вдох, что это было?
Запястья горят огнем, ползу к полоске слабого света, опять татуировки, светляк так и не появился, мало того, что я слабее его, так еще и Магия недоступна.
Здравствуй, добрый светлый мир Магии и волшебства!
Хочу обратно в свою маленькую уютную квартирку к вечно раздражающему Сашке и симпатичному соседу Славке…
Вот только, отчего-то вместо обожаемого темноволосого соседа видится до боли знакомое и родное лицо, кого я обманываю, Макер уже стал неотъемлемой частью моей жизни.
Точно, надо поговорить с Маком, не самая умная идея, вот почему нельзя было сразу вспомнить о татуировках на запястьях, надо попытаться больше не забывать – поганый способ для самоубийства.
Лежу на спине, стараясь отдышаться, таращусь в темный потолок, надо бы перевернуться, спине и так досталось, все тело одна большая пульсирующая боль, неважно, на какой части тела я буду лежать, проще не шевелиться.
Глаза закрылись сами собой, чтобы открыться через несколько минут…
Часов?..
Время остановилось, сколько я тут уже нахожусь?
Мак, наверное, сильно волнуется, хочется есть, в горле пересохло, попыталась кричать – тишина, кого волнует чего мне хочется.
Закрываю глаза, открываю, снова закрываю, открываю…
Яркий свет слепит, пытаюсь прикрыть рукой, что-то мешает, дернула сильнее – привязана, вторая рука – тоже, и ноги не поддаются, от резких движений тело снова болит.
Опять пытаюсь открыть глаза, получается с пятой попытки – пещера, пустая, твердо, лежу на камне?
Нижнее белье совсем не спасает от холода, одеяло забрали, руки-ноги связали еще и на камень положили, да такими темпами я и пары дней не переживу.
Ну…
Привязали меня, и что дальше?
Чувствовала себя как-то странно, накатила апатия, все воспринималось со стороны, как будто и не со мной вовсе это происходит.
Отчетливый звук шагов, замерли где-то рядом, приподнимаю голову, не обращая внимания на боль…
Вот это поворот!
– Здравствуйте, профессор Нортвилф, – хриплю, положив голову на камень. – Судя по вашей улыбке, вы явно не собираетесь меня спасать.
Спокойный, ровный голос, сама себе удивляюсь – разве не должна быть истерика или хотя бы немного слез?
– Я же говорил, что ты умная девочка, даже немного жаль тебя убивать, с таким нестандартным мышлением ты бы далеко пошла.
Молчу, смысла говорить нет, да и желания – тоже.
– Я бы тебя пожалел, но ты мой последний шанс доказать, что мои исследования чего-то стоят.
Профессор ходил по пещере, чем-то шурша и гремя, увы, вне моего поля зрения.
Ладно, хоть что-то рассказывает, может быть узнаю что-нибудь полезное и расскажу Маку, когда он меня спасет.
Маленький червячок сомнений уже появился в моей душе, нагло подтачивая надежду на спасение. За себя не переживала, скорее всего, из-за странного оцепенения беспокоилась за Мака, что с ним станет, если я умру?
– Ты смогла связать свою жизнь с высшим, а значит – ты особенная, – продолжал бормотать профессор. – Тебя не надо беречь как другую связанную, а значит, у меня есть шанс благодаря тебе понять, почему связывание позволяет выносить Магически одаренное потомство высших, что, к сожалению, недоступно для других женщин…
Еще один псих повернут на опытах, и он продолжал вещать:
– В твоем теле есть что-то определенное, что этому способствует. И я просто обязан выяснить – что это!
Морщусь, противно от его слов: выносить потомство – словно какое-то животное.
Интересно, после его опытов я вообще выживу?
Судя по всему – нет, не зря же он сказал, что беречь меня ни стоит.
Раньше я не задумывалась о детях – даже когда встретила Мака – я была больше чем уверенна, что пришла бы в ужас, узнав о своей беременности, всегда считала, что успею, молодая еще и все такое. Не хотелось повторять ошибку наших родителей: мы с Сашкой выросли в детском доме, видимо, наша мама не ожидала двойни и, не захотев такой ответственности, просто избавилась от нас.
Странно, только сейчас об этом задумалась, если мы – двойня, а я – сестра Лазара, то получается…
А получалось два варианта: либо Лазар ошибся; либо мы – не двойня. Хотя есть и еще один вариант: мы вообще не брат и сестра…
Надо будет как-нибудь во всем разобраться, вот выберусь из этого кошмара…
Если…
Вообще выберусь…
Резкая боль опалила ладонь, даже не заметила, когда он успел подойти, на ладонь что-то полилось…
Увидеть происходящее не удалось – голова настолько не поворачивалась.
Не могли развести руки в стороны, нет, надо было обязательно закинуть их за голову, скоро начнут неметь.
– Невероятно! – забегал профессор из угла в угол, чем-то гремя. – А если – так?
Боль опалила вторую руку, чокнутый ученый, если он так продолжит меня резать – я не продержусь и пары часов.
На ладонь снова что-то полилось.
– Просто прекрасно! – интересно, у него все в порядке с головой? – Если это действительно подтвердится – вы, дорогая моя, будете единственной в своем роде, причем – дважды! – Ничего не понимала, если честно.
– Сейчас, сейчас… – бормотал мужчина. – Еще чуть-чуть и все закончится.
