Он поднял лифчик, без сомнения, от купальника.
– Это фирменный купальник, – с ходу определила Ника. – Дорогой.
– Только неизвестно, кто его оставил и когда, – сказал Сократ Викентьевич. – Не факт же, что бюстгальтер принадлежал женщине, прибывшей вместе с убитыми? Но если ты хочешь, приобщим его к делу.
– Хочу. А кстати, как они сюда добрались?
– Разумеется, на колесах. Далековато на своих двоих добираться. Да и ездят сюда для отдыха, подтверждение тому – сгоревшие шашлыки, которые они не успели съесть. Чтобы везти с собой столик, коробки с едой и выпивкой – надо иметь транспорт. Ребята показали, что и где лежало, когда они приехали, здесь, кажется, неплохо погуляли. Или собирались погулять, причем долго, о чем говорит количество спиртного. Но что любопытно, столик и коробки с провизией раздавлены. Их давили колесами автомобиля.
– В таком случае где машина?
– На ней уехал тот, кто положил троицу, – рассматривая часть купальника, сказал Сократ Викентьевич.
– Значит, они приехали сюда с убийцей, – сделала вывод Ника. – Приехали, расположились, а он их из пистолета...
– Возможно, возникла крупная ссора...
– Нет, – отказалась от этой версии Ника. – Мы нашли резиновую змейку во рту Красавчика. Точно такую же, как у Канарина в руке.
– Во рту? – захлопал глазами Сократ Викентьевич. – Странно. Во рту! Кляп изо рта трупа нам приходилось вынимать, но резиновые игрушки... Странно. Смотри, Никуля, в застежке волосики застряли.
По небольшому клочку можно было определить, что волосы принадлежали блондинке, но не факт, что владелица купальника приехала сюда с убитыми.
Глава 6
В это же время Клара слонялась по квартире потерянная, будто ей сообщили о внезапной кончине родной сестры. Она то кофе пила, не прекращая хождений, то сигарету курила, то произносила одну и ту же фразу:
– Да нет, это ошибка.
Ошибка – первое, что пришло ей на ум, оставшись на время единственным объяснением случившегося. Логика не включалась, поэтому Клара не способна была сопоставлять и анализировать факты довольно долго. Ей казалась невозможной смерть Красавчика от руки убийцы. Да кому он нужен! И снова она повторяла:
– Нет, это ошибка.
Но отчего-то не проходила дрожь, откуда-то из глубины подсознания просачивалась в душу тревога, которая мешала рассуждать. А тут Роменская ни разу не взяла трубку – это что? Но есть еще один номер, запасной – на крайний случай. Не это ли тот самый, крайний, случай? Она решила пока не звонить по запасному, бывало, Инесса не брала трубу, потом рявкала:
– Трахалась я. Имею право.
Может, и сейчас она в постели с мужиком? Эту лошадь удовлетворить способен только неутомимый конь. Но не сутками же напролет трахаться!
Клара бухнулась на диван, еще раз позвонила Роменской – результат ноль. Она закрыла глаза, чтобы отключить эмоции и сосредоточиться. В подобных ситуациях помогает медитация, но не Кларе, у нее слова вылетают сами по себе, а мысли далеки от медитирования.
– Спокойно, спокойно... – промямлила она, для пущей верности прикрыв глаза ладонью. – Я-то чего всполошилась? Допустим, Красавчик убит... Да нет, не может быть! – И подскочила, взялась за сигарету. – Просто его мобилу украли, или он одолжил ее, или отдал таким же придуркам, чтоб те подшутили надо мной... Он так никогда не делал. Он вообще шутить не умеет, потому что у него мозги заплыли спермой. Тогда это не шутка и со мной говорил мент. Как же узнать правду?.. Имя у него необычное... Валлис... Виллис... Валдис! Да, Валдис.
Клара взяла трубку обычного телефона, набрала номер милиции:
– Будьте добры, скажите номер уголовного розыска.
– А кто конкретно вам нужен?
– Все равно. Дежурный, например, или тот, кто принимает звонки.
Номер дали, Клара его записала и набрала.
– Здравствуйте, это уголовный розыск?
– Да.
– Мне нужен Валдис...
– Его нет, он на выезде.
– Простите, на каком выезде?
– На происшествии.
Итак, Валдис существует, работает в уголовном розыске, сейчас он на происшествии, а происшествие – убийство Красавчика.
– О боже! – Клара закрыла лицо ладонями, потрясла головой. – Но как? Почему? Кто?
Это естественные вопросы, когда страх за собственную жизнь затмевает все вокруг, даже перспективу на будущее в лице Мартына. И страх обоснованный. От ужасающей мысли Клара подскочила как ужаленная. Крайний случай наступил. Она набрала номер, вскоре услышала «алло», произнесенное хорошо поставленным голосом. Голос этого человека поставили не педагоги вокала, а его положение.
– Это Клара, – сказала она. Ей стало противно от своей заискивающей интонации, а оттого, что в трубке молчали, стало еще противнее. Он молчал потому, что Клара в его представлении вошь, на которою не стоит тратиться. Пришлось продолжить: – Я звонила два дня Фалееву, он не отвечал, а сегодня со мной говорил некий Валдис из уголовного розыска с трубки Виктора. Сказал, что он убит на берегу протоки, и спросил, когда мне удобно прийти в прокуратуру.
– Почему ты позвонила мне?
Клара опешила, потому не сразу сообразила, что сказать:
– Роменская не отвечает на мои звонки... А информация, как мне показалось, важная...
– Проверим.
– Извините, а мне что делать? Виктор должен был работать со мной... Как же теперь быть?
– Соединись с Роменской, а лучше найди ее и обсуди кандидатуру.
– А Красавчик? То есть Виктор?
– Проверим.
Клара бросила трубку и зло процедила:
– Тупица! Ну, ладно, пусть проверяет, осел.
И еще раз позвонила Роменской – молчок. Клара засобиралась. Поедет к ней, но если эта шлюха не отвечала потому, что у нее кобель, Клара из нее... Ничего не сделает, а будет лебезить, правда, меньше, чем только что. Такова реальность, от которой пора бежать далеко и насовсем.
Описав в протоколе положение третьего трупа с насквозь простреленным туловищем, его перевернули на спину. По окровавленному лицу и груди бегали потревоженные муравьи и какие-то букашки, Ника отвела глаза в сторону, Семен Семенович потребовал:
– Сигарету мне.
Оперативник оторвался от протокола, достал из пачки сигарету, вставил ее в рот Семеныча, щелкнул зажигалкой и спросил с готовностью:
– Что писать?
– Погоди, – с наслаждением затягиваясь, бросил Семен Семенович, стоя над убитым. Он, ворчавший все время, что три трупа за один раз – это много, не торопился покончить с делом. – Сократ Викентьевич, тебе ничего не кажется необычным?
