Когда он в последний раз был в Аникщяйском лесу?! Сколько лет назад?
– Не подсчитывай, – сказала ему память. – Если не хочешь устать от подробностей! Ведь потом будешь опять жаловаться, что хорошая память отдаляет достижение цели, мешает в дороге!
– Ну да, – согласился Кукутис со своей памятью. – Не буду вспоминать. Потому, что уже помню. Помню мощные дубы, камень Пунтукас, на котором вырезали барельефы разбившихся в Германии, не долетевших до Каунаса летчиков Дарюса и Гиренаса. Тех летчиков, которые должны были стать живыми героями Литовской республики, а стали сразу «вечными».
Когда бумага будет стоить столько же, сколько золото, Кукутис поверит в банкноты и будет носить в своей ноге в отдельном ящичке пачку десятилитовых банкнот с двойным портретом погибших летчиков и с рисунком их самолета «Латуаника» на обороте. Но пока он не верит в бумагу. Бумагу сжигает огонь и уносит ветер. Даже паспорта и справки легко испортить или потерять. А потом какой-нибудь чиновник скажет: «У вас тут неправильная запятая! Надо менять документы!» А монеты – да что там монеты! Серебро, золото, бронза! Вот что имеет вес в жизни и меньше поддается влиянию ветра, времени и дождя.
– А что, разве время – это тоже часть погоды? – переспросил сам себя Кукутис, скорее просто слушая собственные мысли, чем контролируя их.
И тут же махнул рукой. А потом открыл глаза, чтобы проверить: действительно ли он махнул рукой. Проверять было нечего, ведь не махать же ему снова, чтобы убедиться в том, что он действительно махнул?
В небе кричали чайки, летали-кружились над головой. Летали довольно высоко. Недалеко впереди – метрах в двухстах – устало и негромко шумело море, словно уже достаточно набурлило за день. Запах моря показался Кукутису янтарным, янтарного цвета. Ну, может быть, чуть-чуть светлее янтаря.
И тут что-то кольнуло в спине, словно под левой лопаткой кто-то иголочкой тронул. Оглянулся Кукутис, будто хотел проверить: кто это ему боль причинил?
А там никого, ряд двухэтажных домов. В их окнах горит свет. Высоко над головой мигает красный фонарь маяка. Не такого, что в Аникщяйском лесу, тот ведь четырехугольный, а этот круглый, как труба старого завода.
Снова кольнуло под левой лопаткой. И как-то странно защемило в груди. Тоже слева.
«Сердце, – понял Кукутис. – Это не моя боль. Это опять кому-то плохо тут, недалеко, за спиной, во Франции. И кому-то еще плохо там, за Ламаншем, в Англии. Боль в груди опаснее, чем боль, которую чувствуешь со спины, – подумал он. – Но как вам обоим помочь одновременно? Вас сейчас двое, а я – один, и сердце у меня одно. Мне еще хорошо, что литовцев в мире мало! Не то что поляков!» – Кукутис вспомнил польского старика, польского «Кукутиса», скорбившего у дороги несколько дней назад из-за того, что не успел он остановить девушку, бросившуюся под машину.
С моря неожиданно сильный ветер подул, сильный и влажный. И шум волн стал громче, и чайки, казалось, опустились ниже.
– Нет, я до вас доберусь! Доберусь вовремя! – прошептал Кукутис, глядя на морской горизонт и понимая, что с каждой минутой горизонт подползает все ближе и ближе из-за вечернего сгущения воздуха. Вот сгустится он до полной темноты, и исчезнет горизонт. Сольется с мраком, подсвеченным за спиной окнами и уличными фонарями, а впереди – огоньками кораблей. И тогда начнется ночной «диалог» маяка с огнями кораблей. А где будет в это время он, Кукутис? С кем будет вести диалог?
Оглянулся старик по сторонам. Вокруг – никого. Только пустынная улица окнами на безлюдный пляж, и море.
Глава 103. Пиенагалис. Возле Аникщяя
Долговязого защитника животных звали Владас. Об этом стало известно, когда на второй день своего присутствия он высунул из палатки очередную картонку-плакат, прикрепленную на длинной палке: «Я – заложник садистов». Далее был написан фломастером номер телефона и просьба сообщить по нему, что Владаса «держат» в Пиенагалисе.
Во двор как раз заезжала очередная машина с клиентами. Но Витас успел выхватить плакат и отнести его в дом. Уже потом, когда клиенты уехали, он подошел к палатке, выход из которой по-прежнему был под контролем у Гугласа.
– Эй ты, Владас! – крикнул Витас. – Позвони лучше в полицию! Пускай они тебя отсюда заберут!
– Не могу, – ответил голос из палатки. – Мобильник сел.
– Давай подзаряжу! – шутливо предложил Витас.
Из палатки донесся шорох. Потом из-за брезентовой створки-дверцы появилась рука с мобильником и зарядным устройством.
– В туалет можно? – жалобно попросил Владас из палатки.
– Выходи! – Витас сделал шаг назад. И тут же Гуглас оскалил зубы и зарычал.
– А собака? – Голос защитника животных зазвучал еще жалобнее.
Витас присел возле будки, погладил пса, а потом крепко взялся рукой за ошейник.
– Выходи!
Долговязый выглянул. Гуглас рванул было вперед, но, ощутив руку хозяина, остановился, оглянулся на Витаса.
– Пускай сходит! – сказал ему хозяин. Поднял взгляд на Владаса. – Иди туда, за амбаром увидишь!
– А что, в доме туалета нет?
– В доме – для прошеных гостей, а для непрошеных – там!
Рената стояла в ванной перед зеркалом и рассматривала свои волосы.
– Нет, они уже не красные, – прошептала она огорченно. – Надо или обновить, или перекраситься.
Услышав, как открылась дверь в коридор, выглянула. Увидела, как Витас поставил мобильник на подзарядку.
– Как там заказы? Новые есть? – поинтересовался он.
– Два. Если будут звонить, пока заряжается, принести тебе?
– Это не мой, – махнул рукой Витас. – Придурок из палатки попросил зарядить! Кстати, его зовут Владас. Так моего лучшего друга в школе звали… Сделай нам с Виолой чаю!
Когда Рената вышла с чайником и чашками во двор, возле ее «фиата» за палаткой стояла серебристая «тойота» клиентов, почти упираясь бампером в желтый «смартик» Виолы.
Гуглас, учуяв хозяйку, выскочил из будки и замахал хвостом.
– Приветик! – крикнула ему Рената. Присела на корточки, стала гладить.
Пес вдруг навострил уши и зарычал, повернув морду к палатке.
– С вами можно поговорить? – донесся из палатки голос защитника животных.
– Можно, – ответила Рената удивленно. – Если пообещаете уехать отсюда!
– Я не могу уехать! Я с мамой живу! Полгода был на пособии, работы нет! Начал пить! А тут как раз про вас по телевидению сюжет! Ну и этот ролик с котом! Такой шанс один раз в жизни выпадает! И все рядом, далеко ехать не надо!
– А вы откуда? – поинтересовалась Рената.
– Из Молетай.
– Да? И о чем же вы хотите со мной поговорить?
– Мне нужно фотографии моего пикета в Германию отправить. Как доказательство, что я грант отрабатываю.
