Книга Шенгенская история, страница 43. Автор книги Андрей Курков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Шенгенская история»

Cтраница 43

Конечно, он подождет. Не потому, что Поль, а точнее – его папа – кое-что Андрюсу должен. Он подождет, потому, что иначе Полю, вернувшемуся в пустую палату, из которой увезли его коллегу по несчастью, будет грустно. Потому, что Полю не с кем будет поговорить перед ужином или перед сном. А когда у человека скованы руки – практически в прямом смысле, когда у человека нет свободы движения, то единственное, что может принести радость или хотя бы отвлечение, это разговор.

Полчаса пролетели удивительно быстро. И та же медсестра привезла кроватку на колесиках обратно в палату вместе с ее «пассажиром». Припарковала на прежнее место и снова нажала педаль фиксации колес, своеобразный ручной тормоз кровати.

– Ну как там процедуры? – спросил приветливо Андрюс.

– Я не на процедурах был, – Поль едва заметно мотнул головой. – Меня насквозь просматривали через какой-то аппарат. Что-то замеряли.

Андрюс понимающе закивал.

– Я уже устал, так что можешь идти, – добавил Поль и зевнул в полрта.

Андрюс поднялся со стула, сделал шаг к двери и остановился. Оглянулся. Поль смотрел на него полусонным взглядом. Вдруг его взгляд ожил.

– Ой, извини! Там, в тумбочке, открой! На второй полке.

Андрюс присел на корточки перед белой тумбочкой. Увидел на стопке книг конверт. Взял его в руки. Открыл. Внутри лежали две купюры по двадцать евро.

– Папа сказал, чтобы ты сегодня взял двадцать, а вторые двадцать – завтра, – прозвучал рядом сонный голос Поля.

Спрятав двадцать евро в карман куртки, Андрюс кивнул мальчику, уже закрывшему глаза, и тихонько вышел из палаты.

Возвращаться домой с двадцатью евро заработка в кармане не хотелось. Тем более, что послезавтра надо платить хозяйке квартиры за месяц. Деньги на квартиру с самого начала откладывала и контролировала Барбора. Если б предвиделись проблемы с оплатой, она бы ему сказала. Но все равно, муж должен зарабатывать больше жены. По крайней мере, так Андрюсу думалось. Она наверняка заработала сегодня не меньше сорока евро: двадцать за собаку и двадцать за арабского ребенка. А он – только двадцать и только за ребенка. Может, надо и ему поискать собачку? Только раза в четыре поменьше, но с такой же почасовой оплатой за ее выгуливание!

Андрюс улыбнулся, представив себя с таксой на поводке.

Ноги сами довели его до входной арки. Напротив, через дорогу, краснел фасад кафе «Ле Севр», подсвеченный тремя настенными фонарями, в обоих его окнах, выходящих на входную арку госпиталя, горел свет. Другая сторона улицы удивляла тишиной и безлюдностью в то время, как мимо Андрюса, остановившегося в двух метрах от зебры пешеходного перехода, беспрерывно проходили люди. И шли они в основном к арке. Парижане шли проведывать своих больных близких после окончания рабочего дня. Кто-то с цветами, кто-то с гостинцами в пакетах.

«Посижу еще», – решил, не долго думая, Андрюс и, перейдя улицу, нырнул в кафе.

Тот же поношенный жизнью бармен и снова в мешковатом свитере, только другого, в этот раз темно-синего цвета, за стойкой наполнял кому-то бокал разливным пивом. Оглянувшись на вошедшего, кивнул ему, как старому знакомому.

– Un café, – на ходу сказал ему по-французски Андрюс и прошел к свободному столику под правой стенкой.

Пока шел, почувствовал на себе напряженные взгляды двух братьев-албанцев, сидевших так, чтобы их и их выставленную перед столом на полу приоткрытую сумку с выглядывавшими клоунскими аксессуарами, было видно каждому входящему. Других посетителей Андрюс в лицо не узнавал. Хотя по меньшей мере один из них тоже надеялся заработать деньги, отвлекая временных жителей госпиталя «Нектар» от их болезней. Парень с застывшим презрением на лице сидел за столиком справа тоже лицом ко входу. На стуле рядом, тоже чуть развернутом в сторону входной двери, лежали три деревянных ярко раскрашенных булавы для жонглирования, а под стулом – закрытая, чем-то заполненная спортивная сумка. «Новичок! – подумал про него Андрюс. – Кто ж ему позволит жонглировать в больничной палате?!»

Столик, за которым обычно сидела рыжеволосая Сесиль, был свободен, но на нем стояла табличка «Reserve».

Бармен принес заказанный эспрессо.

В кафе зашли парень с девушкой, девушка подняла взгляд на телеэкран, беззвучно показывавший очередной футбольный матч, и тут же потащила парня за рукав кожаной куртки обратно на улицу. Как только они исчезли, в кафе зашли две элегантные француженки бальзаковского возраста. Одна в длинном, ниже колен, синем пальто и такого же цвета шляпке, вторая в серой шубке из искусственного меха. Дама в пальто заговорила с барменом, а вторая принялась рассматривать посетителей.

Заметив у нее в руке букет и бумажный пакет из кондитерской, в котором, должно быть, прятался торт или коробка с пирожными, Андрюс спохватился. Ему показалось, что эти дамы выбирают клоуна. Рука сама юркнула в левый карман куртки и достала красный носик на резинке. Надев его, он заметил, как дама сразу обратила на него внимание. И братья-албанцы обернулись, бросив недобрый взгляд.

Андрюс подвинул поближе к себе блюдце с чашечкой, бросил в кофе кубик сахара, стал размешивать. Отпивая кофе из чашки, заметил, что дама в шубке идет к нему.

Она присела рядом и спросила что-то по-французски.

На лице Андрюса появилась горькая улыбка.

– Pas Français, – очень мягко, просяще произнес он. – English!

Дама, к его радости, перешла на английский.

– Сколько стоят ваши услуги? – спросила она.

– Двадцать евро.

– Хорошо, пойдемте! Тут рядом, – сказала и поднялась из-за столика.

Андрюс быстро снял клоунский пушистый носик и оставил возле чашки плату за кофе.

Проходя мимо албанцев, услышал непонятное шипящее, колючее, короткое слово, явно брошенное ему в спину. Оглянулся, и по выражению лиц смотрящих на него братьев понял, что не ошибся.

– У вас нет костюма? – спросила на ходу дама в шубке, когда они уже зашли в арку госпиталя. Дама в пальто и шляпке молча шла рядом.

– Нет.

– У нашей мамы сегодня день рождения – восемьдесят пять лет, – сказала она. – Вы зайдете в палату первым, с цветами и пирожными! И развеселите ее, а мы с сестрой зайдем позже! Мама, кстати, знает английский! Она его всю жизнь преподавала!

Они шли к какому-то другому корпусу больницы. Андрюса сковал страх, он лихорадочно думал, как можно рассмешить пожилого человека? Кривляться перед больной старушкой? Ходить уточкой или изображать голодного поросенка? Все это казалось совершенно неуместным. «Ладно, будь что будет!» – решил Андрюс.

Остановились втроем перед дверью в палату.

– Ее зовут Ивонн. Скажете, что вас прислали из Лондона, – прошептала ему дама в шубке, передавая букет и пакет из кондитерской. – Да, и наденьте свой носик!

Андрюс натянул носик, собрался с духом. В правой руке букет цветов и пакет, на лице преувеличенная клоунская улыбка. Зашел и замер в растерянности: перед ним на двух стоящих под стенками металлических кроватях лежали и явно спали или дремали две женщины. Он на цыпочках прошел вперед, наклонился слегка над изголовьем левой кровати – женщине, там лежавшей, до восьмидесяти пяти было явно далеко. Подошел на цыпочках к правой кровати. Услышал ритмичное дыхание спящей. Оглянулся на стул, стоявший между двумя белыми тумбочками, такими же, как и в детском корпусе. Присел. Именинница пошевелилась, словно почувствовала присутствие постороннего в палате. Андрюс вскочил, сдвинув стул. Сделал шаг к кровати. Старушка-именинница, лежавшая под одеялом лицом к стенке, повернулась теперь лицом к нему, но глаза ее еще были закрыты.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация