– По правде говоря, они на меня маловаты, – пробормотала я смущенно, словно в том, что мои ноги оказались больше туфель, была моя вина. Они не такие уж и большие, но маленькими однозначно их не назовешь. – К тому же мне нравятся мои туфли, они удобнее.
Иэн улыбнулся. Кроме того, что ему шла улыбка, она очень легко появлялась на его губах. Мне это понравилось. Люблю добродушных людей, которые улыбаются чаще, чем гримасничают.
– Это сеньор Гомес, мой мажордом, – все еще с улыбкой сказал парень.
– Рад познакомиться с вами, сеньорита София. – Мужчина средних лет церемонно поклонился.
Неужели я в этом нуждалась?
– М-м-м… Мне тоже очень приятно, сеньор Гомес.
Иэн кивнул, тихо посмеиваясь, и снова повел меня по коридорам, а я даже не представляла, куда мы идем. Хотя через некоторое время узнала одну из картин на стене. Я уже видела ее раньше. Мы возвращались в гостиную, где должны были находиться Элиза и Теодора.
– Все? Вы уже все показали? – огорченно спросила я.
– Да. Я показал весь дом. Что-то не так, сеньорита София?
Конечно не так! Дом с десятком залов, огромной кухней и дюжиной или больше комнат – и всё. Больше ничего.
О боже, пожалуйста! Пусть они уже существуют, прошу!
– Сеньорита? – Иэн обеспокоенно посмотрел на меня. – Вы хорошо себя чувствуете?
– А где ванные комнаты? – спросила я в панике.
– Ванные комнаты?
О нет!
Нет! Нет! Нет!
– Да. Ванные комнаты. Те, где принимают ванну… Пожалуйста, скажите, что у вас есть хоть одна в доме! Прошу вас!
Иэн был смущен. Очень смущен. Значит, он знал ответ.
Ванных комнат нет.
Я не хотела рассматривать возможные варианты. Я отказывалась думать об этом.
– Мне кажется, вы заметили ванну в своей комнате, – сказал он, качая головой и все еще не понимая меня.
– Да. По-моему, видела.
На самом деле я не заметила, но если он говорит, что она есть… Я уже перестала доверять только тому, что вижу собственными глазами.
Ванна была хорошей. Я успокоилась, расслабилась. Но это не решало все мои проблемы. Я все еще смотрела на него с нарастающим ужасом. По правде говоря, пребывала в полном отчаянии.
– Ванна – это хорошо. А как насчет остального?
– Остального? – повторил Иэн.
Он что, пытался вывести меня из себя? Если учесть, насколько я сейчас нервничала, ему это не составит труда.
– Да, Иэн, остального! И перестань повторять мои слова. Ты меня нервируешь.
Без паники! Не паниковать!
– Простите меня, – он слегка кивнул головой, извиняясь. – Что такое «остальное», о котором вы говорите?
Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и подумала: если он не знал, что такое ванная комната, то вряд ли знает о том, что мне нужно.
Это невероятно!
Я крепко зажмурила глаза, снова пытаясь проснуться. Когда открыла их, Иэн все еще стоял рядом, с интересом наблюдая за мной. Я опять глубоко вздохнула.
– Остальное! – слова бесконтрольно слетали с губ. – Физиологические потребности, пи….
– А-а-а! Я понял, – он перебил меня, как только сообразил, о чем я спрашиваю. – Вы, наверное, имеете в виду уборную.
Мне не понравилось это слово – «уборная».
Мне ничего не нравилось!
– Она на улице, – объяснил он. – Я покажу вам.
6
Я долго рассматривала уборную. Она была слишком сюрреалистичной!
Уборная представляла собой деревянную кабинку, расположенную почти в километре от большого дома. Она была настолько низенькой, что мне пришлось нагнуться, чтобы войти, зато там имелось маленькое окошко. Внутри я увидела нечто вроде ящика с двумя отверстиями на крышке.
Я задумалась об отверстиях. Почему их два? Одно для жидкого, а другое – для твердого? Или же это специально для социального взаимодействия? Может, вы приглашаете кого-то сходить за компанию в уборную и потрепаться, пока будете делать… подношение?
Почему два отверстия?
У меня не было другого выбора: чтобы узнать, надо спросить.
– А почему там два отверстия?
Иэн пристально смотрел на меня. На его лице отразилось легкое смущение.
– Это новомодная идея.
На миг мне показалось, что он подшучивает надо мной.
– Отверстие заменило… горшки. Однако назначение то же. Представьте, что это отверстие – горшок и…
– Нет, – я рассмеялась. Не думала о горшках с того времени, когда… Ну, в общем, никогда! – Я знаю, для чего нужны отверстия. Просто не пойму, почему их два. Предполагается, что за один раз только один человек пользуется уборной, ведь так? – в моем голосе отразился весь ужас, вызванный употреблением слова «уборная».
– Да, она для индивидуального использования, но могут быть чрезвычайные ситуации. – Парень смотрел по сторонам, но только не на меня. – Представьте, что уборная занята и, скажем… ребенку тоже туда надо. Если понадобится, здесь могут расположиться два человека.
– Понятно. А не лучше было бы сделать две раздельные уборные с одним отверстием в каждой из них вместо одной с двумя? – спросила я, чувствуя, что немного запуталась.
Уловив мою мысль, Иэн вскинул брови.
– По правде говоря, да, – изумленно сказал он.
– Меня осенило. – И в этом я была здесь явно единственным человеком.
Затем я задумалась над новой дилеммой. Предположим, воспользовалась уборной. Допустим, закончила дела тут и хочу вернуться к своим занятиям. Мне нужно сделать кое-что…
– Иэн? – мой голос немного дрожал.
– Да, сеньорита София?
– Ты же ходишь в уборную, не так ли?
– Хм-м-м… Конечно, – неуверенно подтвердил он.
– Значит, знаешь, что делать после, – сказала я, подняв бровь.
Он покраснел.
О боже, он такой странный! Могу поспорить, в мире не существует ничего, что заставило бы покраснеть Рафу. И Нину тоже! Хм-м. Должна признать, они идеально подходят друг другу.
– После использования уборной мне понадобится… – я умолкла в надежде, что он поймет и закончит мою фразу, молясь, чтобы история про кукурузные початки оказалась просто легендой.
– Ах это! Мы используем листья салата, которые вы видите в углу. Каждый день прислуга заменяет их свежими.
Я посмотрела на Иэна как на идиота, пытаясь понять то, что он говорил о листьях салата, а также об их предназначении. В конце концов, не в силах сдерживаться, расхохоталась.
