– Я уже сказала: никогда такого не делала! И не врала.
– Я верю вам, сеньорита. Но… – Иэн говорил сдавленным голосом, так и не поднимая головы. – Дело в том, что мне показалось, будто сеньорита знает, о чем говорит. Я имею в виду близость между мужчиной и женщиной, – теперь он почти шептал.
А-а-а! Вот в чем дело!
– Да, знаю. – Мне двадцать четыре года, и уже некоторое время я знаю об этом.
– Так я и подумал, – пробормотал он, поднимая голову и отворачиваясь к окну.
Я не видела его лица, только шею и черные волосы.
Ждала, что он продолжит, но парень молчал.
– И ты думаешь, я не должна знать, ведь так?
Повернувшись, он взглянул на меня пристальным горячим взглядом. Я почувствовала силу, притягивавшую меня словно магнит. Эта сила была столь велика, что я в испуге отшатнулась.
– Конечно не должна! Молодые незамужние девушки не должны знать некоторые вещи до того, как официально обручатся. – Казалось, он был очень раздражен; более того, даже в бешенстве. – И когда я говорю об официальном обручении, то имею в виду свадьбу.
– Иэн… – я немного охрипла от страха. Чего я боялась? Этих глаз? – Мне двадцать четыре года, я не замужем. Секс – это время от времени часть человеческой жизни. По крайней мере, там, где я живу, это так. И даже если бы не знала на практике, моя мама объяснила мне все, когда мне было одиннадцать лет.
– Сеньорита знает на практике?
Я испугалась, что глаза Иэна вылезут из орбит. Его лицо перекосилось от неодобрения и… печали?
– Конечно, Иэн.
Вероятно, это не столь очевидно для парня из девятнадцатого века, но мне не хотелось ему врать. Он был очень учтив со мной, помогал с первой нашей встречи. И даже не зная всей моей истории, согласился содействовать дальше.
– Там, где я живу, все по-другому.
– Мне не нравится, как там все устроено. И ваша мама поступила очень нехорошо. – Он нахмурился, брови почти сошлись на переносице. – Правда, очень плохо!
– Ничуть! Она сделала все правильно. Девочка должна знать, что происходит с ее телом в подростковом возрасте и зачем нужны эти изменения, иначе количество беременных подростков будет еще больше, чем сейчас.
– Сейчас много беременных девочек? – Казалось, он не верил своим ушам.
– Да, много. И в большинстве случаев это вина мам, которые пренебрегли своей ролью наставницы в отличие от моей мамы. – Мысли о маме всегда приносили мне успокоение. Как будто она все еще могла меня утешить.
Я вздохнула, почувствовав сильнейшую тоску по родителям.
– А целомудрие? А чистота? Там, где вы живете, не существует таких ценностей? – возмущенно спросил он.
Я засмеялась.
– Ах, Иэн! Невинность уже не столь важна, начиная с тысяча дев… Уже какое-то время! Я не нарушила правила. Но считаю, что все еще существуют невинные девушки: все, кто младше, как минимум, двенадцати лет.
– Осмелюсь высказать мнение, что это место не подходит для молодых девушек!
– Ну, для меня подходит, – пожала я плечами. – Я не знала другого способа жизни до вчерашнего дня. Мне там очень нравится. И я надеюсь скоро вернуться.
Иэн слегка прищурился.
– Думаю, провести какое-то время тут тоже будет хорошо для вас. Новые обычаи, новые знакомства. Возможно, в конце концов вам понравится.
«Очень сомневаюсь».
– О’кей, ясно, что прежде всего мне нужно найти способ вернуться, а потом посмотрим.
Знаю: не смогу убедить его, что секс – это часть жизни, как жажда или желание сна. Он, наверное, впитал с молоком матери мысль о том, что девушки должны быть невинны до дня свадьбы, без исключений из правил.
Иэн отвернулся к окну.
Какое-то время мы провели в тишине, а потом он произнес:
– Приехали.
Пейзаж был очень странным. Улицы, вымощенные камнями разного размера, старинные некрашеные здания (впрочем, не состаренные временем), мужчины в камзолах с тростями в руках, женщины в пышных платьях, шляпках с лентами, держащие в руках, обтянутых перчатками, кружевные зонтики. Даже дети как будто сошли со старинной картины. Они были облачены в такое количество одежды, что для моего мира это казалось чересчур. И лошади. Много лошадей и экипажей. Все очень странно.
Я рассмеялась. Словно попала в какую-то историю из моих книг.
Я так хотела начать поиски этого человека, что не дождалась, пока экипаж остановится, чтобы выйти. Иэн вздохнул, конечно же, недовольно. Это из-за нашего недавнего разговора, подумала я.
Посмотрела на него: весь его вид выражал обиду.
– Вы могли хотя бы подождать, когда установят ступеньки, я выйду первым и открою дверцу? – раздраженно посетовал он.
Ох!
– Я… Никогда… Никто никогда раньше не открывал дверцу машины… экипажа для меня. Извини, это сила привычки, – неловко улыбнулась я.
Он снова вздохнул.
Я промолчала. Знаю, должна приложить усилия, чтобы не казаться инопланетянкой для других людей и не ставить Иэна в неловкое положение, но это было очень сложно. Хотелось побыстрее вернуться домой. Мне нужно скорее вернуться назад! Нина, наверное, уже сходит с ума от беспокойства из-за моего неожиданного исчезновения, а если я не появлюсь в офисе утром в понедельник…
– Куда вы хотите пойти в первую очередь? – спросил Иэн, уже стоя рядом со мной.
– Не знаю толком. Думала, возможно, мы могли бы пойти туда, поспрашивать. А вдруг? Честно говоря, тебе не кажется, что было бы достаточно легко отыскать человека, одетого, как я?
– Очень легко! – Иэн улыбнулся. В его глазах все еще читалось раздражение, но он уже начал контролировать себя. – Возможно, мы могли бы расспросить торговцев.
– Супер!
Он удивленно посмотрел на меня. Ах!
– Супер, мило, классно.
Все еще удивлен. Я вздохнула.
– Это отлично!
Мне нужно было научиться разговаривать здесь. Сленг явно не лучшая идея.
Иэн согласился, кивнув и махнув рукой. Это было так сюрреалистично! Показалось, что через несколько мгновений на пороге одной из деревянных дверей появится мистер Дарси собственной персоной в компании Лиззи Беннет.
– Сеньорита? – позвал он, когда я отошла от него на несколько шагов вперед.
– Что? – Я обернулась, чтобы посмотреть, в чем ошиблась на этот раз, поскольку услышала осуждающие нотки в его голосе.
Он догнал меня и предложил руку, согнутую в локте. Я смотрела на него, ничего не понимая.
Иэн раздраженно вздохнул. Учтиво взяв мою руку, положил ее на изгиб своего локтя.
