Он влюблен в меня!
Я была настолько счастлива, что мне хотелось рассказать об этом всему миру. Несколько раз глубоко вдохнула, чтобы прийти в себя. На моем лице появилась непроизвольная широкая улыбка.
Он влюблен в меня!
Я не могла остановиться, все время повторяла эти слова. Мое сердце чуть не взорвалось от счастья. Какого-то нового счастья, очень сильного, приятного, важного и чудесного!
Бзз-бзз-бзз.
Слабое, еле слышное жужжание (которое мне было хорошо знакомо) эхом пронеслось по коридору.
Я бросилась в комнату, чуть не разбив дверь. Подбежала к мобильному. У меня дрожала рука.
Третья стадия: пройдена.
Добро пожаловать на новый уровень. Будь готова.
О нет! О нет!
Не сейчас! Не сейчас, когда Иэн…
Он влюблен в меня!
Ужас, боль и страх сразу же одолели меня.
Что же я натворила? Я сделаю ему так больно! Знаю это. Всегда это знала!
И почему «новый уровень»? Не могу даже понять, что я сделала, чтобы пройти предыдущий!
Я больше не знала, чего хочу на самом деле. Но точно осознавала, чего не хочу. Я не хотела ранить Иэна. Бог ведает, что значит «будь готова», однако интуиция подсказывала мне: это будет мое возвращение домой. Комок в горле мешал дышать, и я присела на корточки возле кресла, обняв колени. Пока мое сердце заполняла глубокая резкая боль, из глаз потоком лились слезы.
26
– У вас все хорошо, София? – спросила Элиза, когда кучер складывал коробки с платьями на крышу экипажа.
– Конечно. А почему нет?
Только благодаря тому, что я наконец-то безумно влюбилась в невероятного парня, который тоже влюблен в меня, и я знаю, что скоро очень сильно раню его и не имею возможности как-то помешать этому? Или потому, что я больше не понимаю, где мое место? Потому что рядом с Иэном уже ощущаю себя как дома. Разве это было поводом плохо себя чувствовать? Выбери любой!
– Вы грустная! – заметила она. – Я никогда вас раньше не видела такой. Может, могу помочь чем-то…
– Спасибочки, Элиза. Но у меня в самом деле все нормально. Просто… Кто знает. Мне не терпится попасть на бал, – соврала я, не в силах обмануть ее.
– Это из-за моего брата, да? Если он вам докучает…
– Элиза, Иэн – самый удивительный парень из всех, кого я знаю. Он мне не докучает. Это я делаю все неправильно, – печально опустила голову я.
– Вы?
– Да, я. Запутала его жизнь!
– Неправда. Я никогда еще не видела его таким счастливым, как сейчас.
– На данный момент, – зло прошептала я.
Элиза ничего не сказала. Теодора наконец-то присоединилась к нам после оживленной беседы с портнихой о новом платье. Поездка назад прошла в тишине, но Элиза то и дело поглядывала на меня, иногда с любопытством, иногда с сожалением.
Как только я приехала из деревни, сразу же пошла искать Иэна. Мне нужно было поговорить с ним. Следовало сообщить ему, что я больше не могу принимать его поцелуи, ласки и чувства, потому что должна возвращаться домой.
Я искала его по всему огромному дому, теряясь бесчисленное количество раз в еще не известных мне коридорах, но его нигде не было. Мадалена не могла сказать, уходил он или нет. Поэтому я отправилась искать единственного человека, которого не хотела бы видеть в ближайшее время.
Гомеса.
Переборов свой стыд от того, что он застал меня в неприличном виде со своим хозяином, я наконец нашла этого сеньора с тонким дружелюбным лицом в столовой, где он чистил ножи, вилки и ложки. Я решила, что он думает, будто я обычная девушка своего времени. Вертихвостка. И в этом была доля истины, принимая во внимание увиденное им сегодня поведение.
– Гомес, добрый день. То есть уже почти добрый вечер, – принужденная улыбка. – Я ищу. И… сеньора Кларка. Вы не знаете, где его можно найти?
– Хозяин уехал в город, сеньорита София. Думаю, он ищет что-то важное для бала. – Взгляд мужчины не был осуждающим, скорее дружелюбным.
Я порылась в столовых приборах, которые он так кропотливо полировал. Их были десятки. Возможно, сотни.
– На субботу? – спросила, поднимая один прибор.
– Да, сеньорита София. Завтра будет беспокойный день. И приготовления к банкету, и наши каждодневные дела. – Он полировал серебро очень быстро, демонстрируя весь свой опыт.
– Могу вам помочь, – предложила я.
– Ни в коем случае, сеньорита. Это работа для слуг, а не для дам, – упрекнул он меня, не глядя мне в глаза.
– Ай, Гомес, пожалуйста! Я нервничаю, когда мне нечего делать. Мадалена разве что не изрыгает пламя, когда я подхожу к кухне. Позвольте вам помочь. Если я стану все путать, вы можете меня отправить отсюда, и я молча уйду. Пожалуйста! – умоляла я.
Какое-то время он изучал мое лицо глазами с морщинками в уголках. Думаю, его убедило появившееся на нем выражение отчаяния, потому что он молча встал, подошел к серванту и достал оттуда еще одну салфетку, ну, или это показалось мне салфеткой.
Сначала я наблюдала за его действиями, а потом попробовала повторить его движения, но только медленнее. Долгое время мы полировали приборы в тишине. Еще одна огромная куча серебра ожидала своей очереди.
– Сеньорита – странное создание, – сказал он ни с того ни с сего, немного улыбаясь.
– Вы имеете в виду меня? – Слегка задумалась об этом я. – Предпочитаю «почти нормальная».
Его хохот разнесся по столовой.
– Как вам угодно.
Я отполировала еще несколько приборов, пока Гомес разбирался с чем-то другим.
– А почему вы так думаете? – спросила, не в силах побороть собственное любопытство.
– Вы не такая, как другие девушки. Вы не против поработать, вам нет дела до платьев, и вы не боитесь говорить то, что думаете, – он сказал это мягко, ничуть не укоризненно.
– Это потому что я не отсюда, помните? – Я подтолкнула его локтем. – Работа занимает много времени. А без работы я становлюсь нервной.
Он снова засмеялся.
Я не знала, как подойти к главному. После некоторых раздумий на данную тему решила, что откровенный разговор – наилучший выход.
– Гомес, насчет того, что вы видели сегодня…
– Но я ничего не видел, сеньорита, – перебил он меня. – Я уже был предупрежден: то, что видел, не являлось ничем особенным. Дружеские объятия, и всё.
Очень дружеские, действительно!
– Я просто хотела, чтобы вы знали, что я не нахожусь здесь только… – Я почувствовала, как мои щеки зарделись.
