Он до сих пор был очень обеспокоен, и хотя я злилась на него, меня не покидало желание как-то успокоить его.
Я посмотрела на новенькую обложку из коричневой кожи, открыла рот, и с моих губ сорвался возглас удивления. Полистав несколько страниц, поняла, что это первый том моей любимой книги. «Гордость и предубеждение», на английском языке, первое издание!
– Черт побери! Спасибочки, Иэн! Это меня отвлечет. Ведь это моя любимая книга Джейн Остин. Наилюбимейшая во всем мире! – Не в силах сдержаться, я улыбнулась ему. – Перечитывала ее уже сотни раз. Мой экземпляр совсем потрепанный.
Я рассматривала книгу со всех сторон, переворачивала разные страницы и удивлялась твердому и хорошо сделанному переплету.
Иэн с опаской посмотрел на меня.
– Что такое? – спросила я.
– Автор этой книги неизвестна. Она публикуется анонимно.
– Я знаю. Вот только спустя много лет после ее смерти семья решила дать ей признание, которое она заслужила.
– Откуда вам известно об этом? – недоверчиво спросил он.
– Я знаю о ней все. Она моя любимая писательница. Эту книгу издали в 1813 году со словами «Написано Леди» вместо имени автора, подобно всем остальным ее книгам. Но, как я сказала, она получила известность через несколько лет. На мой взгляд, это лучшая писательница всех времен!
Он лишь смотрел на меня.
О, точно!
Я поднялась с кровати и снова подбежала к сумке.
– Кстати, что это? – спросила, касаясь белой ткани ужасной одежды.
– Это ночная рубашка. Мадалена одела вас. Она не разрешила ни мне, ни доктору Алмейда сделать это.
– Ах! – Я пожала плечами, пытаясь казаться ледяной. Но когда он так смотрел на меня, все становилось сложнее. – Возьми, – протянула ему потрепанную книгу, теперь еще и немного деформированную из-за дождя, и скользнула обратно в постель. Лекарство пока не начало действовать. – Посмотри на это.
Он рассматривал обложку с фотографией Элизабет и Дарси. Она сильно отличалась от обложки его экземпляра… Иэн открыл мою книгу и пролистал несколько страниц. Его челюсть отвисла, он настолько широко открыл глаза, что мне показалось, они вылезут из орбит.
– Поскольку ты уже знаком с этой историей, то можешь заметить, что здесь, в маленьком томе, всё: сеньор Дарси, Лиззи, Пемберли и многое другое. И книга на португальском, как ты уже понял. Если не ошибаюсь, первый перевод вышел в 1950 году, но я не уверена.
Он внимательно рассматривал первую страницу.
– Это очень хорошее произведение! Знаешь, в 2000-м оно было признано лучшим из написанных за все времена.
Иэн не ответил, продолжая листать книгу и недоверчиво глядя на нее. Я подождала, чтобы он мог привести мысли в порядок.
Значит, вот зачем мне эта книга! Чтобы доказать, что я не сумасшедшая!
– Это та же книга? – спросил он все еще шепотом после короткого молчания.
– Да, – подтвердила я. Наши взгляды встретились. – Но, возможно, вы заразились моим сумасшествием и теперь вам тоже мерещится что-то…
Мы долго смотрели друг на друга. Я знала, о чем он думает. Но это невероятно! – так же думала и я, попав сюда и поняв, что он не шутит, когда говорит, что мы находимся в девятнадцатом веке.
– Однако… – начал он, но не закончил. Шок был настолько очевиден, что читался на его лице. Он мешал ему говорить.
– Я знаю. Я тоже не понимаю, как такое возможно, но нахожусь здесь.
Иэн, колеблясь, поднял руку. Теперь уже я не отстранилась. Он мягко коснулся пальцами моего лица. Я наклонила голову, не в силах противиться ласкам.
– Но вы настоящая! – воскликнул он.
Сила его взгляда растрогала меня, временно унеся мою обиду.
– Я пыталась убедить себя в этом каждый день. Что ты настоящий! – на моих губах заиграла улыбка.
– Но… как? – спросил он, очарованный, удивленный и сильно смущенный.
– Не знаю, Иэн. Я действительно не знаю. Рассказала тебе почти все, что мне известно.
Я увидела в его взгляде много сомнений. Между тем конфликт постепенно сменялся доверием.
– Как такое возможно? – прошептал он. – Я… Вы настолько реальны! То, что я чувствую… – Он опустил руку мне на шею, молниеносно его лицо приблизилось к моему.
Я не отступила от столь резкой атаки, а разрешила Иэну поцеловать меня. Не смогла отпрянуть, когда почувствовала на его устах злость, отчаяние и страсть. Мое тело сразу отреагировало, и вдруг я вцепилась в него.
Конечно же, с моим сердцем и дыханием все было как обычно: первое казалось школой самбы на финальной репетиции, а второе, опасаясь барабанного боя, пыталось сбежать любой ценой, оставив меня задыхаться.
– Простите меня, София, – прошептал он в миллиметре от моих губ. – Пожалуйста, простите за то, что был таким дураком!
– О’кей.
– Я был таким идиотом! Как мог сомневаться в вашей истории? Вы особенная, я всегда это знал! – Иэн взял мое лицо руками, наши губы все еще сливались в поцелуе. – Я вас так люблю!
Уверенность в его словах отогнала прочь мои страхи и опасения.
Он меня любит! Конечно, он меня любит. Как я могла сомневаться в этом?
По какой еще причине он искал бы меня всю ночь в грозу? Зачем бы снова привел меня в свой дом? Почему так смотрел на меня, если бы не любил?
Он скользнул своими большими руками мне на талию, и я почувствовала его тепло через рубашку. Иэн был лучше жаропонижающего. Намного лучше! Я сразу забыла о боли. В какой-то момент подумала, что никогда не смогу прервать поцелуй.
Между тем мне пришлось остановиться. Как только мы услышали приближающиеся шаги в коридоре, Иэн нежно отстранился. На его губах играла легкая грустная улыбка. Ему тоже не хотелось останавливаться.
Элиза и Теодора зашли в комнату. Они уже знали, что мне лучше, и хотели выведать побольше новостей. Честно говоря, лекарство (или поцелуи Иэна) начало действовать. Тело уже не так болело. Температура, должно быть, снизилась.
– Все нормально. Не волнуйтесь. Как прошел бал? – спросила я двух девушек, которые обменялись заговорщическими взглядами. – Хорошо? – тихо добавила я.
Они заулыбались, а я рассмеялась, глядя на выражение лица Иэна. Он ненавидел каждую минутку этого бала.
– Мы можем все рассказать позже, а сейчас вам нужно отдыхать, чтобы поправиться, – промолвила Элиза. Она была такой зрелой для своего юного возраста! – Но вы нормально себя чувствуете?
– Да, я ведь уже сказала! Перестань волноваться. Я всегда быстро выздоравливаю, а сейчас у меня была всего лишь простуда.
Она нахмурилась.
– Это была не просто простуда, София. Доктор Алмейда всерьез обеспокоился вашим состоянием. Он говорил, что, вероятно, вы не сможете… – Элиза не закончила.
