В судебном слушании было подтверждено, что Принцип и Чабринович еще 1–2 (14–15) июля признали, что они задумали покушение, будучи в Белграде; оружие для этих целей – 6 бомб и 4 браунинга они получили от железнодорожника Цигановича и майора сербской армии Танкосича, являвшегося видным деятелем сербского патриотического общества «Народна Одобрана». Стрельбе они обучались в парке Топчидер под Белградом. На бомбах были клейма сербского военного арсенала в Крагуевице (это, однако, противоречит сообщениям прессы, писавшей «по горячим следам», что бомбы представляли собой бутылки, наполненные гвоздями, свинцом и взрывчатой смесью).
Ранее, тотчас после ареста, Принцип и Чабринович заявляли, что получили бомбы из Белграда от двух комитадиев
[259]. «Оба арестованных Принцип и Цебринович (так в подлиннике) ведут себя в высшей степени цинично, не высказывая ни малейшего раскаяния»
[260].
Всего к ответственности было привлечено 25 человек. Главными фигурантами по делу были, естественно, Принцип и Чабринович. Принцип держался на суде мужественно и принимал всю вину на себя.
Чабринович все-таки выражал некоторое раскаяние, что особенно видно из его последнего слова, обращенного к суду: «Не думайте о нас худо. Мы никогда Австрию не ненавидели, но Австрия не позаботилась о разрешении наших проблем. Мы любили свой собственный народ. Девять десятых его – это рабы-земледельцы, живущие в отвратительной нищете. Мы чувствовали к ним жалость. Ненависти к Габсбургам у нас не было. Против его Величества Франца Иосифа я ничего не имею… Нас увлекли люди (интересно, какие? – Ю. С.) считавшие Фердинанда ненавистником славянского народа. Никто не говорил нам: «Убейте его». Но жили мы в атмосфере, которая делала его убийство естественным… Хотя Принцип изображает героя, наша точка зрения была иная. Конечно, мы хотели стать героями, и все же мы испытываем сожаление. Нас тронули слова: «Софья, живи для наших детей! Мы все что угодно, но не преступники. От своего имени и от имени своих товарищей прошу детей убитых простить нас. Пусть суд покарает, как ему угодно. Мы не преступники, мы идеалисты, и руководили нами благородные чувства. Мы любили наш народ и умрем за наш идеал…».
Принцип тотчас внес поправку: «Чабринович говорит за самого себя. Но он уклоняется от истины, намекая, на то, будто кто-то другой внушил нам мысль о покушении. К этой мысли пришли мы сами, мы ее привели в исполнение. Да, мы любили свой народ. Больше ничего сказать не могу»
[261].
По сараевскому процессу были осуждены 16 человек. Данило Илича, Велько Чубриловича и Мишко Йовановича – приговорили к казни через повешение. Их казнили 3 февраля 1915 года.
Суд приговорил:
Гаврило Принцип (род. 27 августа 1894 года в крестьянской семье, где он был четвертым ребенком) был приговорен, как несовершеннолетний, к двадцатилетнему заключению с переводом в тюремный карцер в каждую годовщину преступления. Ему, страдавшему чахоткой, еще был назначен один день полного поста в месяц. Умер в страшных мучениях в тюрьме в Терезиенштадте 28 апреля 1918 года. Труп его был тайно захоронен в тюремном дворе, и только в 1920 году его останки были перезахоронены в братской могиле вместе с другими умершими участниками заговора на сараевском кладбище.
Неделько Чабриновича, топографа, сына сараевского трактирщика, как несовершеннолетнего, приговорили к 20 годам тюремного заключения. Умер от туберкулеза в январе 1916 года.
Трифко Грабеж получил 20 лет, умер от туберкулеза в феврале 1918 года.
Васо Чубриловича приговорили к 16 годам заключения. Он дожил до освобождения, стал профессором, а после 1945 года был министром лесного хозяйства Югославии.
Цветко Поповича приговорили к 13 годам заключения. После освобождения вернулся в Сараево и работал заведующим этнографическим отделом в местном музее.
Мухаммед Мехмедбашич, скрывшийся от австрийского суда, был помилован королем Александром Карагеоргиевичем после салоникского процесса 1917 года, дожил до Второй мировой войны и был убит усташами в Сараеве 29 мая 1943; по другим сведениям, умер в 1940 году.
Коллективный «Мавр» сделал свое дело. «Силы зла», несомненно, достигли своих целей. «Выстрел Принципа, – писал Троцкий, – положил конец не только жизни австро-венгерского престолонаследника, но и сербскому терроризму. Целое поколение австро-сербской интеллигенции, не успевшее выйти из юношеского возраста, сошло или сходит со сцены. Попытки освобождать нации при помощи пистолетных выстрелов покажутся смешными и игрушечными, после того как под знаком национальной идеи гремели мерзеры с пастью в 30 и более сантиметров. И этот результат все равно скажется, как бы ни закончилась война. Если бы усилиями народов созданы были в результате ее должные условия сожительства национальностей на юго-востоке Европы, национальное движение уступило бы место общественному в наиболее благоприятных для дальнейшего развития условиях. Если же допустить, что и после нынешней катастрофы сохранятся старые границы, проходящие по живому телу нации, тогда на всю ближайшую историческую эпоху энергия отсталых народов уйдет на экономическое и культурное приспособление к старым границам – в атмосфере национального разочарования и безразличия. Так или иначе, поколение Жераичей, Юкичей, Иличей и Принципов сходит со сцены»
[262].
В 1918 году памятник Габсбургам в Сараеве снесли, зато был создан музей «Млада Босна»; были запечатлены на уличной панели отпечатки ног Гаврилы Принципа – святые для сербов реликвии. Потом, в 1941 году, по приказу Гитлера памятники младобоснийцам снесли, потом, после окончания войны, восстановили.
15 апреля 1945 года была закончена кровопролитная «Венская операция». Безвозвратные потери Красной Армии при этом составили 38 661 человек. Сбылась мечта Г. Принципа, написавшего перед своей смертью в тюрьме вещие строки, увидевшие свет только после окончания Великой войны 1914–1918 годов.
«Наши дети будут ходить по Вене,
Бродить по [тюремному] двору и пугать господ».
Эти слова были начертаны на мраморной доске, возложенной на братском захоронении Принципа и других умерших участников заговора, на сараевском кладбище.
Заключение
Историк задним умом крепок.
В. О. Ключевский
Руководствуясь своими эгоистическими устремлениями, недальновидные политические лидеры ведущих стран Европы летом 1914 года добровольно отказались от благосостояния, стабильности, мирного пути развития и превратили цветущий континет в огромное поле боя.
