В известном смысле можно признать правоту германского военного деятеля генерал-фельдмаршала графа Мольтке (старшего), заявлявшего – вечный мир есть мечта, и даже не прекрасная мечта…
Великий князь Александр Михайлович очень точно сформулировал мысль о ненормальном состоянии европейского общества перед началом Великой войны и тем самым подвел итоги в спорах о виновности сторон, вовлеченных в конфликт: «Ни один из сотни миллионов европейцев того времени не желал войны. Коллективно – все они были способны линчевать того, кто осмеливался бы в эти ответственные дни проповедовать умеренность. За попытку напомнить об ужасах грядущей войны они убили Жореса в Париже и бросили в тюрьму Либкнехта в Берлине. Немцы, французы, англичане и австрийцы, русские и бельгийцы – все подпадали под власть психоза разрушения, предтечами которого были убийства, самоубийства и оргии предшествующего года… Вильгельм произносил речи с балкона берлинского замка. Николай II, приблизительно в тех же выражениях, обращался к коленопреклоненной толпе у Зимнего дворца. Оба они возносили к престолу Всевышнего мольбы о карах на головы защитников войны. Все были правы. Никто не хотел признать себя виновным… Возвращаясь в Россию, я видел самоубийство целого континента»
[263]…
11 ноября 1918 года в 10 часов 59 минут прогремели последние выстрелы и была окончена Первая мировая война. Спустя ровно 90 лет в Великобритании и Франции по этому поводу прошли торжества с участием глав государств. На тех торжествах в качестве особо почетных гостей присутствовали три последних участника Великой войны, старшему из которых исполнилось 112 (!) лет. Всего к той дате во всех странах в живых осталось 10 участников войны, один из которых проживал в России.
Торжества широко освещались по телевидению, а журналисты, комментаторы и историки снова сошлись во мнении, что и по истечении 90 лет со дня окончания, эта Великая война остается самой неизвестной. Даже с названием войны не было полной ясности. Первая мировая война – это название утвердилось в историографии только после начала Второй мировой войны в 1939 году. В межвоенный период употреблялось название «Великая война», в Российской империи ее иногда называли «Второй Отечественной», а также неформально (и до революции, и после) – «германской»; затем в СССР – «империалистической войной».
Чтобы увековечить память многих тысяч солдат, нашедших свою смерть далеко от родины, некоторые правительства Западных стран приняли важное, мудрое решение. 11 ноября 1920 года, во вторую годовщину со дня подписания перемирия между Германией и странами, состоящими в Антанте, в Вестминстерском аббатстве в Лондоне с высокими почестями был похоронен один из неизвестных солдат, чья могила стала местом поминания всех погибших на чужбине. На надгробии есть такие слова:
«Похоронен в усыпальнице королей, поскольку заслужил эту честь любовью к Господу и Отчизне».
В тот же день французский неизвестный солдат был похоронен под Триумфальной аркой в Париже. Позднее могилы неизвестных солдат появились и в других странах, воевавших с Германией в Первую мировую войну.
В Советском Союзе погибшие в «империалистической войне» были преданы забвению.
Для России последствия сараевского покушения были чудовищные. Российская армия понесла самые большие потери среди всех воевавших стран. Только ее боевые безвозвратные потери превысили 13 млн человек, то есть 32,1 % от такого рода потерь всех воевавших государств и 49,8 % от потерь Антанты. Для сравнения: потери Франции составили – 1,2 млн, а Великобритании – 777 тыс. Почти 2,5 млн русских солдат и офицеров попали в плен, и далеко не каждый оттуда вернулся. Сюда можно добавить и потери 4,1 млн человек из числа гражданского населения. Кроме того, Россия понесла колоссальные финансовые потери, государственный долг составлял 100 млрд рублей; стране досталось тяжкое наследство в виде революционных потрясений и кровопролитной Гражданской войны. Историк Л. Н. Гумилев образно называл критическую сумму таких обстоятельств фазой «надлома»…
Из глубин человеческого подсознания через древние пророчества дошло в XX век: «И я увидел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри… И я взглянул, и вот конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечем и голодом, и мором и зверями земными»
[264].
3 марта 1918 года был подписан Брестский мир, в результате которого Германии была отдана одна треть европейской части России (в границах Российской империи). «От нее отторгли 2 млн кв. км. территории – Прибалтику, Украину, Польшу, Финляндию, Бессарабию, Белоруссию, где до войны проживало более 60 млн человек и был сконцентрирован огромный экономический потенциал – около 9 тыс. заводов, треть пахотных земель, добывалось 90 % угля и почти 75 % железной руды. На Кавказе к Турции отходили Карс, Ардаган и Батум. Россия была обязана возвратить 630 тыс. военнопленных и уплатить 6-миллиардную контрибуцию в немецких марках. Россию обязали заключить договор с Украинской республикой, уничтожить Черноморский флот, а остатки Балтийского загнали в единственный порт – Кронштадт»
[265].
13 ноября 1918 года ВЦИК аннулировал Брестский договор и Красная Армия начала очищать от германских войск принадлежавшие советской России, Украине, Белоруссии и Прибалтике территории, захваченные Германией.
В 1918 году Сербия стала «Королевством Сербов, Хорватов и Словенцев» и увеличила свою территорию и народонаселение более чем в два раза по сравнению с теми размерами, которые она занимала в прежних границах
[266].
Академик В. О. Ключевский, анализируя прошлое и заглядывая далеко в будущее, писал: «История не учительница, а надзирательница, наставница жизни: она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков»
[267].
На такой точке зрения и остановимся.
Часть вторая. Сербский дневник Генерального штаба капитана Александра Верховского
Белград 25/ I – 1914 г.
Сегодня представлялся полковнику Артамонову, нашему военному агенту в Сербии. Небольшого роста господин в пенсне, скромно, без часто встречающегося у офицеров нашей корпорации чванства, по-видимому, благожелательный, кажется только не сверхъестественный человек. Несмотря на то, что он оповещен о моем приезде был только приказом по Генеральному штабу, он встретил меня радушно и сразу предложил все, что имеет, в мое распоряжение. Милая жена, несколько скучающая, по-видимому, в чужой обстановке. Средней величины квартира. Кабинет делового военного. Чертежный стол, пишущая машинка. На стенах несколько портретов, оружие.
