Поокончанию вашей службы решаем выбрать вашего родного брата Великого Князя Михаила Александровича, который тянул за руку крестьян но вы его с мамашей сослали заграницу а ваше семейство желаем собрать народину а вас желаем забрать в месте со старым правительством в заточенье туда куда ссылались Наполеоны. Вы счасливы тем[что?] мы невысокие мы неособенно высокие чины, а если бы имели высокий чин которыми с вами смог бы обращаться по свойски. Мы имеем чин поручика Гвардии и имеем по несколько крестов и медалей, которе вы навешали лично первый год войны мы вас считали заверную службой а как видится что вы делаете напользу нашим врагам которых мы стараемся победить а вы им помогаете продать хлеб как продаете и Войска. А как раньше были Пётр Великий, Александр 1-й дедушка и отец, когда приних такой подлости а вособенности при Петре Великом который мог побеждать врагов. Просим вас всех изменников удалиться от будущего Императора. Были ваши покорные слуги поручики когда мы были сильно ранены лежали в Москве и вы в это время были госпитали и от давали из своих рук давая разные подарки занашу храбрость.
Когда мы сражались подваршавой руку обруку с рядовыми доносили вам об измене но вы на это необрасчали внимания.
Великое благодарение великому князю Николаю Николаевичю тогда бывшему верховному Главнокомандуючему. Мы всеми силами старались с вергнуть вас с Престола и в конце концов нам Бог помог вас свергнуть с престола и удалить по наполеоновой дороге.
Наполеона с сынами Твой предок и союзники и враги а теперчи вас будут с сылать ваши союзники и ваши враги совсем вашим семейством. Мы вас считаем загорького пьяницу и из менника. Наши союзники стараются победить врага новы стараетись чтобы перейти к врагу вруки но этого мы непозволим (чтобы?) он нами владел.
Извини нас замного написанное к вам.
Поручики Гвардии Керенский и ‹нрзб›
1917 год марта 7-го»
[419].
Для сравнения. 1 мая 1916 года в Петрограде в Императорской Академии художеств была открыта выставка английских плакатов Великой войны. В иллюстрированном альбоме, который нельзя назвать иначе, как патриотический панегирик королю и Великобритании, и листов которого касались руки А. И. Верховского, встречаются, к примеру, такие вопросы:
Наши предки: кто управлял этой Империей с такой мудростью и чуткостью, что ее каждая часть, без различия национальности и происхождения, присоединилась к ней в трудный для нее час?
Наши отцы: кто поднимается, чтобы охранять это великое и славное наследство?
Мы: кто будет вспоминать о нас с гордостью, с восторгом и с благодарностью, если мы исполним наш долг сегодня?
Наши дети: оправдайте же доверие ваших отцов и заслужите благодарность ваших детей.
ПОСТУПАЙТЕ СЕГОДНЯ ЖЕ – в ряды войск!
Почти каждая фотография снабжалась цитатами выдающихся людей Англии и обязательным восклицанием: «Боже, храни Короля»
[420].
(Возможно поэтому считается, что подданные Его королевского величества «умеют жить», даже не имея Конституции и правильно понимая принцип: «Царствует, но не правит».)
По воспоминаниям Родзянки, переговоры заговорщиков происходили на квартире Гучкова. Тузы финансового и промышленного мира знали, что заговор одобряют генералы Алексеев, Рузский, Брусилов. На некоторые такие собрания приглашался (почему-то) подполковник А. И. Верховский, делавший обстоятельные доклады; здесь «сильные мира сего» к нему присматривались…
В то же время нельзя не учитывать, что А. И. Верховский имел ясный, аналитический ум. Он знал, что такое революция и что за ней неизбежно следует хаос. Еще в «Сербском дневнике» он уделил место произошедшей в Турции революции, совершенной партией «младотурок» (тесно связанной с масонами) при решающей роли Энвер-бея. Налицо почти полная аналогия с событиями в России 1917 года. Александр Иванович размышлял о том, что случилось тогда с турецкой армией. По его мнению, с низвержением султана из армии ушла душа. Он писал: «Дисциплина зиждилась у турок на обаянии султана – первосвященника, папы. И вот когда святыня народная была поругана, султан свергнут, да еще кем, потурчившимися евреями, то обаяния личности у нового султана уже не было, а с ней и соль перестала быть соленой. Абдул-Гамид был жесток, но его воля была волей Аллаха, и с его свержением власть потеряла авторитет и веру народную. «Нас предают!» (С. дн. 28 II).
Академик В. О. Ключевский, как всегда, был краток и точен: «Абдул Гамид пал от инородцев и иноверцев…»
[421].
Заговор «дворянско-буржуазных верхов» планировался так: «Заговорщики предполагали свергнуть императора Николая II, императрицу отправить в монастырь, а императором сделать малолетнего Алексея, а до совершеннолетия назначить фактическим правителем, регентом, великого князя Михаила Александровича – брата царя. В качестве первого шага дворцового переворота намечалось убийство Распутина. В ночь с 17 на 18 декабря Распутина пригласили на квартиру к князю Феликсу Юсупову, где Пуришкевич вместе с хозяином квартиры и великим князем Дмитрием Павловичем шестью выстрелами покончили со «старцем»
[422].
Как сообщал А. И. Гучков на допросе в следственной комиссии уже после Февральской революции, в феврале 1917 года в тайном кружке решили, «захватить по дороге между Ставкой и Царским Селом императорский поезд, вынудить отречение, затем одновременно при посредстве воинских частей, на которые здесь, в Петрограде, можно было рассчитывать, арестовать существующее правительство и затем уже объявить как о перевороте, так и о лицах, которые возглавят собой правительство. Таким образом дело пришлось бы иметь не со всей армией, а с очень небольшой ее частью»
[423].
Английский посол Бьюкенен в своих воспоминаниях не скрывал, что заговорщики обсуждали у него в посольстве вопрос о перевороте. «Дворцовый переворот, – писал он в своих мемуарах, – обсуждался открыто, и за обедом в посольстве один из моих русских друзей, занимавших высокое положение в правительстве, сообщил мне, что вопрос заключается лишь в том, будут ли убиты император и императрица или только последняя»
[424].
А. И. Верховский в своих воспоминаниях излагал точные сведения о готовившемся смещении императора Николая II и назначении регентом великого князя Михаила Александровича. Дворцовый переворот, готовившийся лично А. И. Гучковым (главным заговорщиком), был назначен на 1 марта 1917 года, и на этот переворот было получено согласие некоторых иностранных правительств. Все было готово, но революция опередила заговорщиков, и через некоторое время возникла необходимость, по словам Гучкова, «…снова загнать толпу на место…»
[425].
