Кажется – лучше не скажешь.
Глава V. Командующий Московским военным округом
6 июня 1917 года А. И. Верховский был произведен в полковники и назначен командующим Московским военным округом (МВО). Командовать войсками округа, считал Верховский, это – венец жизненной дороги офицера в мирное время. О работе такого масштаба он все время мечтал, и вот такая возможность представилась. Штаб округа тогда размещался в Кремле, что не могло не придавать дополнительные импульсы к активной деятельности его, тридцатилетнего подполковника Верховского, получившего назначение на должность, на которой служили (в основном) генералы от инфантерии. Смог ли молодой офицер оправдать такое назначение?
Округ был очень сложным и огромным по своей территории. В него входили некоторые северные районы, Тверская губерния, а на юге в него входили Курск, Белгород, Воронеж, Харьков. Нижний Новгород и более южные районы тоже были территорией этого военного округа.
Работы у командующего было много. В Центральной России анархические выступления разливались волной. Тыловые войска отказывались идти на фронт. Разболтанная солдатская масса, часто нетрезвая, представляла собой серьезную угрозу. В таких условиях новый командующий успешно применил новые методы: привлекались сами полки для излавливания дезертиров и уклоняющихся всех видов, а также белобилетников.
Здесь впервые Верховский столкнулся с большевиками. Он так писал об их разрушительной пропаганде: «Для нас, военных, важно одно – их работа губит вооруженную силу, их проповедь тяжелее для полков, чем снаряды германцев с ядовитиыми газами»
[438].
А. И. Верховский в книге «Россия на Голгофе» писал: «Гарнизон Владимира прислал мне резолюцию, что если я прикажу им идти на фронт, то они не только никуда не выйдут, но что у них есть оружие, дабы силой отстоять свое право. Такие же требования предъявлены в целом ряде других гарнизонов, хотя в менее решительных тонах. Таковы Рязань, Тула, Тверь, Козлов и т. д. В Ельце и Липецке гарнизоны громят винные склады...»
[439].
Самым опасным было положение в Нижнем Новгороде, где наблюдалось «ясно выраженное восстание». Верховский писал: «Эвакуированные требуют, чтобы их не отправляли на фронт… Власть вырвана из рук командного состава, и, как всегда в русском бунте, так и теперь в Нижнем, зверь разошелся. Есть убитые и раненые. Пленным выкалывали глаза, раненых вытягивали из лазаретов и добивали, сбрасывали с 3-го этажа. Как только власть уходит из рук культурных людей и переходит в руки толпы, так и начинается это безумие»
[440].
Применение силы для восстановления порядка было неизбежным, и решительные меры Верховским были предприняты: «Восставшие пытались организовать оборону, вырыли окопы, поставили пулеметы… Но борьба с ними была легка… Мы, конечно, сумели приехать не с той стороны, откуда нас ждали. Нас ждали, сидя в окопах у Московского вокзала, а мы под гром артиллерийских выстрелов въехали в город со стороны Казани… Сопротивление было коротко и сломлено в ту же ночь… Взбунтовавшиеся полки были обезоружены. Пулеметы отобраны, зачинщики арестованы… Облава, произведенная в тот же вечер, захватила до 300 солдат, большей частью бывших уголовных преступников, выпущенных из тюрем в начале революции. В них были опознаны многие воротилы только что пережитых зверств… Немцы искренне радуются нашей анархии в тылу»
[441].
А. И. Верховский издал приказ, из которого видно, что в те трудные дни в военном приказе вполне были допустимы и политические декларации:
«Приказ по Московскому округу 11 июля 1917 г.
Гарнизоны Нижнего Новгорода, Ельца, Липецка и отчасти Владимира поддались агитации темных сил. Свергнуты были советы, грабили, насильничали, полки отказывались идти на фронт. Позор предателям… В полном согласии с советами солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, я пушками и пулеметами беспощадно подавил восстания и так же поступлю со всеми, кто пойдет против свободы, против решений всего народа… Мы хотим видеть свою землю свободной и счастливой, мы хотим, чтобы у крестьян была земля, чтобы рабочий был обеспечен 8-ми часовым рабочим днем, и чтобы у всех была воля, поэтому мы должны исполнить свой долг перед страной до конца. Знайте, товарищи, что демократия России братски протягивает руку всем, кто любит родину больше жизни, кто хочет общей нашей работой спасти ее от гибели, к которой ее тянет германский милитаризм и контрреволюция. Но для изменников делу свободы революционная власть имеет лишь штык и пулемет… Требую немедленно начать занятия, отдавая всех не являющихся на занятия под суд. За каждым законным требованием начальников я буду стоять со всей силой, находящейся у меня в руках. Или мы спасем родину, или позором покроется родная земля, и дети наши проклянут нас.
В 2013 году историком И. А. Макаровым, при изучении документов в фонде ценного хранения Нижегородской областной библиотеки, были обнаружены новые материалы, связанные с личностью А. И. Верховского и проливающие свет на события в Нижнем Новгороде. Неофициальный орган нижегородских кадетов (сильно недолюбливающих Верховского) газета «Нижегородский листок» (№ 164 от 9 июля 1917 года) сообщала неизвестные ранее подробности подавления беспорядков.
Летом 1917 года город был захвачен так называемыми «революционными солдатами», на помощь которым пришли деклассированные элементы. Началось повальное пьянство, разбой, хаос. Гарнизон практически вышел из-под контроля. Временное правительство, понимая опасность, отправило на подавление беспорядков первую экспедицию, но она провалилась. Тогда было решено отправить для наведения порядка молодого, энергичного, опытного полковника Верховского.
Вот как ситуацию, сложившуюся к концу июня 1917 года в Нижнем Новгороде, описывал сам А. И. Верховский, выступая перед отрядом, отправляющимся на подавление мятежа:
«Нижегородские эвакуированные, подавляющее большинство которых побыло на фронте по пяти дней и возвратилось в тыл в качестве больных, – это люди, которые думают, что они вполне исполнили свой долг перед родиной и отказались идти на фронт. К ним присоединились безответственные тёмные массы. И они захватили Н-Новгород, чиня насилие, грабежи и бесчинства. И теперь Н-Новгород, в котором триста лет назад Минин и Пожарский начали строительство новой России, из этого самого Н-Новгорода гидра контрреволюции (здесь и далее выделено мной. – Ю. С.) грозит распространиться по всей стране.
В Нижнем нашлись люди, которые наносят удар в спину своим братьям, истекающим кровью, которые вместо того, чтобы идти на смену уставшим бойцам фронта, предпочитают оставаться в тылу и отказываются исполнять требования органов революционной демократии.
