Сражение на Орловско-Курской дуге, наступление наших войск на южном и центральном направлениях стремительно меняли оперативную обстановку. Надо было уходить дальше на запад. Но куда? Черный со своим штабом полагал — двигаться надо на Люблин. Однако Центр считал иначе. «Перебазирование в юго-западном направлении не требуется, — писал руководитель в ГРУ, — будет ненужное дублирование.
Переброску необходимо проводить на северо-запад, в район Лиды с последующим ориентированием на Гродно, Белосток.
Организуйте разведку нового места базирования в районе Лиды. Ваши соображения сообщите».
И в конце радиограммы начальство порадовало: «Просимое вооружение сократим, не обеспечим».
Что ж, он понимал трудности Центра. У них не один Черный, а оружие надо всем. Что же касается приказа, то Москве виднее. В Лиду — так в Лиду.
Уже в двадцатых числах июня Черный радировал руководителю: «Подготовил два отряда численностью 300 человек. Готовы выйти в район Лиды и Белостока. Ускорьте выброску раций с радистами, оружия и взрывчатых веществ.
Задержка в отправке только за вами. Молнируйте решение».
Однако до отхода многое надо было успеть сделать. Например, решить проблему, кто же останется руководить разведчиками в их старом районе базирования. Да и Гора, находившийся под Барановичами, только разворачивал свою работу по созданию радиофицированных резидентур.
Дело оказалось непростым, и часто оно не зависело от партизан. Для того чтобы легализовать радистку в Барановичах, следовало порядком попотеть, продумать разные варианты, дать данные в Москву по легенде будущего агента, оформлению документов.
А тут свои тонкости. Мало, например, радистку снабдить советским паспортом, выданным в городе Рославле в 1937 году, надо придумать достоверную историю, как она попала в Барановичи, каким ветром ее сюда занесло. Лучше всего, если найдется документ, что она была вывезена в Германию. Но почему вернулась оттуда? По болезни. Опять нужна подтверждающая бумага с немецкой печатью. А такую бумагу мог сделать только Центр, да и то не всегда.
Но другого выхода просто не существовало. С «липовой» справкой гестапо расколет радистку в два счета.
Словом, нужно было время, тщательная, кропотливая работа и помощь Центра. Только так в Барановичах, Лунинце и в Сарнах (как было сказано в приказе Глумову) могли появиться радиофицированные резидентуры.
Центр запросил Черного: а нельзя ли на месте организовать обучение радистов? Уж очень заманчивая перспектива — организовать этакую «лесную школу-2», только для радистов. Хорошо бы, да вот аппаратура, оснащение для этого надо основательные.
Черный усомнился в успехе идеи, но на всякий случай заявку на аппаратуру и все необходимое для учебы сделал. Однако Центр не ответил, видимо, уже поняв бесперспективность своего предложения.
А командира волновало другое: как обезопасить агентов, выходящих на встречу с разведчиками?
Не всегда это просто и безопасно, а порой и попросту невозможно агенту из города явиться в лес, а партизану в город. Подтолкнул его к подобным размышлениям провал, когда прекрасный разведчик Семенюков, идя на личную встречу, попал в засаду. Как выяснилось позже, его выдал предатель. А кто гарантирован от предательства? То-то и оно.
Значит, надо создавать конспиративные квартиры.
Однако дело это новое, и потому Черный решил посоветоваться с Центром. В очередной телеграмме он изложил свои предложения.
«Данная сложная обстановка требует от меня и моих подчиненных разработки новых форм работы.
Думаю практиковать организацию конспиративных квартир в интересующем нас городе. На квартирах удобно и безопасно проводить встречи моих работников, командиров групп разведки с агентурой.
Личное общение повысит уровень и качество работы, облегчит учебу, повысит заинтересованность и целеустремленность агента.
Для этого мне необходимы документы. Если вы имеете возможность прислать специалиста с инструментами для выпуска документов на месте, то это будет хорошо. Также нужна маленькая лаборатория, фотографический аппарат, немного материала. В будущем все можно будет достать на месте.
Это предложение в жизнь не проводил. Прошу сообщить, можно ли его реализовать и чем вы можете помочь?»
Предложение было весьма толковым. И Центр поддержал Черного.
«Проникновение наших работников в города, — ответила Москва, — легальным или полулегальным путем и временное их проживание является делом нужным. Только при таком подходе можно иметь солидную агентуру в интересующих нас местах — штабах, госпиталях, учреждениях.
Специалиста и необходимый материал для документов будем готовить».
Что ж, сказано — сделано. Пока Центр собирался организовать подготовку специалиста по изготовлению документов, Черный со своими разведчиками подобрал конспиративные квартиры.
Однако очередная его партизанская задумка осталась нереализованной. Только в этом Черный был не виноват.
В конце июля Москва поздравила его с присвоением звания майора, а следом пришла радиограмма о том, что на центральную базу прибывает представитель Центра Марк. Что за представитель, с какой целью прилетает, — не сообщалось.
Позже Москва все-таки раскрыла свои планы. Она приказала соединение Черного теперь называть оперативным центром и готовиться к организационным мероприятиям. Приказ доставил с собой представитель Центра Марк.
Представителем Центра оказался Афанасий Мегера. Приземлившись с парашютом, он лично вручил приказ майору Черному.
«Сов. секретно
тов. Черному
ПРИКАЗ
Вашим коллективом проделана большая, положительная работа в тылу врага. Однако обстановка и требования времени заставляют пересмотреть методы всей работы.
Главный хозяин приказал:
Ваше хозяйство именовать оперативным центром в составе:
— оперативная группа командиров для организации агентурно-диверсионной работы в составе 3-х человек во главе с Глумовым.
— до девяти самостоятельных, подвижных диверсионных групп, составленных из лучших боевиков по 12–15 человек каждая.
— разведузел “Пена” во главе со Скрипкой.
Весь остальной состав с вооружением, материальными средствами, одной радиостанцией и радистом передать партизанам на месте, по указанию нашего представителя Марка.
Срок исполнения к 1 сентября с.г.
Ваше умение, опыт, настойчивость вселяют уверенность, что поставленные задачи будут выполнены».
В тот же день пришла радиограмма о том, что «Бринский будет использоваться самостоятельно. В отношении бригады Каплуна указания получите позже».
