Через неделю с лишком в очередном рескрипте Павел оговаривает особые условия взаимоотношений нового главнокомандующего войсками союзников с русским императором: «Отправляя вас по требованию верного союзника нашего римского императора, и сходственно с желанием нашим, для предводительства войсками под начальством эрцгерцога Иосифа, палатина венгерского, назначенными в Италии действовать против французов, предоставляем вам право, когда вы нужным признаете, требовать умножения числа и войск наших, относясь лично к нам. Впрочем, подвиги ваши, усердие и вера всем известны. Продолжайте с Богом, и враг блага общего вами же поражён будет.
Пребываем к вам благосклонны Павел».
Эрцгерцог Иосиф вскоре сдаст командование войсками непосредственно Суворову.
Несколько раньше, с июля 1798 года, начался средиземноморский поход русской эскадры вице-адмирала Ф.Ф. Ушакова в составе 7 линейных кораблей, 7 фрегатов и нескольких мелких судов. Ионические острова были заняты французами. Республика намеревалась прочно утвердиться в Средиземном море, включив в зону своего влияния и Турцию. Стамбул не смирялся с таким развитием событий и потому приветствовал своего нового союзника и бывшего противника Ушакова с восторгом и восточными изъявлениями почтения. По договору, все турецкие порты и арсеналы при них оказывались в ведении Ушакова. Под командование Ушакова перешла турецкая эскадра во главе с адмиралом Кадыр-беем. Объединённая русско-турецкая эскадра двинулась к Ионическим островам. Первым был освобождён остров Цериго.
Самым богатым и укреплённым был остров Корфу с первоклассной крепостью, в которой располагался гарнизон из 3700 человек при 650 орудиях. Командовали гарнизоном французский губернатор Ионических островов генерал Шабо и генеральный комиссар Дюбуа. Перед походом на Корфу Ушаков получил подкрепление – два новых линейных корабля, которые пришли из Севастополя. Перед штурмом вице-адмирал Ушаков располагал 12 линейными кораблями, 13 фрегатами, 7 вспомогательными судами. Численность десантного войска не превышала 4000 человек. Корабли Ушакова стали на якорь ночью, образовав полукольцо перед крепостью со стороны пролива. На флангах русские суда были готовы отбить атаку в случае появления вражеских кораблей. Перед крепостью Ушаков приказал выстроить батарею на тридцать орудий, чтобы атаковать мощные укрепления Корфу с суши, прямой наводкой. Начал Ушаков с интенсивного обстрела крепости, отменно работала вновь устроенная батарея, а в семь часов утра 20 февраля 1799 повёл штурм всеми силами – одновременно с моря и с суши. Силу истинно суворовского натиска французы не стерпели: начали сдаваться. К вечеру Шабо и Дюбуа заявили о капитуляции.
На борту русского флагманского корабля представители держав подписали условия капитуляции: союзникам оставалась вся артиллерия, арсеналы, запасы продовольствия и разное военное имущество. Сложившему оружие французскому гарнизону позволили эвакуироваться на родину. Ушаков на некоторое время остался на Корфу, чтобы подремонтировать суда и установить на Ионических островах обновлённую государственность – независимую республику под временным покровительством двух империй, России и Турции. Адмирал дал новой республике конституцию, в которой гарантировал немало свобод. Местное православное население встречало русских моряков восторженно. Англия и Австрия, рассчитывая на политику жёсткого империализма, посчитали конституцию Ионических островов нежелательным прецедентом. А Суворов восхищался молодецким штурмом крепости. И под Измаилом Суворов практиковал штурм с суши и с воды, активно использовал флот Рибаса. Теперь торжествовал заочный ученик Суворова.
Суворов поздравил Ушакова восторженным письмом: «Ура! Русскому флоту! Я теперь говорю самому себе: зачем я не был при Корфу хотя мичманом!» Суворов вспоминал слова Петра Великого, сказанные «по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнёс, а именно: «Природа произвела Россию только одну – она соперниц не имеет!» Победы Ушакова заставили Суворова вспомнить эти громкие слова первого русского императора. Мы нисколько не преувеличим, если предположим, что победы Ушакова психологически подготовили Суворова к согласию принять, после многих месяцев кончанского бездействия, командование над союзной армией.
После героического взятия Корфу Суворов начал переписку с флотоводцем, которого давно уважал: он доверительно полагался на Ушакова в морских делах и никак не пытался обозначить свою власть над ним (хотя имел такую возможность). Ушаков во всех данных им морских сражениях (а он не знал поражений) руководствовался суворовской формулой военного искусства: быстрота, глазомер, натиск. Отношение Ушакова к качествам русского матроса было сродни суворовскому отношению к солдату. Они знали, что достоинства русского воина позволяют с блеском реализовать принцип «натиска» в кульминационный момент сражения. В столкновениях с лучшей в Европе – французской – армией десантники Ушакова первыми показали преимущество суворовской воинской выучки над прусской и австрийской «рутиной». Побеждать раскрепощённых, вдохновлённых молодой полководческой энергией французов можно было только быстротой, глазомером и натиском!
Наверное, Павел и не присоединился бы к воюющим державам, если бы не мальтийский фактор… Австрия уже в 1796 году оказалась перед пропастью, в которую могли столкнуть эту европейскую империю войны с революционными армиями. Император Франц настойчиво просил Екатерину о военной поддержке. Императрица медлила, сколачивая союз также с Пруссией и Англией. А Павел, взойдя на престол, прервал начинания матери и намеревался дать России продолжительный отдых от войн. Победы Бонапарта над австрийцами были подтвержены Леобенским перемирием, которое Вена была вынуждена подписать.
С пленными поступать человеколюбиво,
стыдиться варварства.
А. В. Суворов
В мае 1798 года французы заняли Мальту – остров, принадлежавший рыцарскому ордену Св. Иоанна Иерусалимского, великим магистром и рьяным покровителем которого был русский император. Павел незамедлительно встал на защиту мальтийских святынь. Новую антифранцузскую коалицию составили Австрия, Россия, Англия, Турция, Неаполь. В ноябре 22-тысячный русский корпус генерала от инфантерии Розенберга уже стоял на Дунае, готовились к походу ещё два корпуса – генерала Германа (И 000 человек), следовавший к Неаполю и Мальте, и генерала Нумсена (вскоре его заменят Римским-Корсаковым), который должен был расположиться в Германии. Генералу Ивану Ивановичу Герману (1744 – после 1801) Павел поручит поначалу следить за Суворовым, «иметь наблюдение, когда он будет слишком увлекаться своим воображением, заставляющим его иногда забывать обо всём на свете». Русский генерал-лейтенант, саксонец по рождению, служивший с Суворовым в Астрахани, не откажется от бесславной шпионской миссии и даже поблагодарит государя за доверие, попутно помянув Суворова с пренебрежением. Герману не придётся ни воевать вместе с Суворовым в Италии, ни вести наблюдение за своим командующим. Ему было суждено испить горькую чашу военного поражения в Голландии. В апреле Ивана Германа сменил любимец Суворова, старый генерал-лейтенант Максим Ребиндер, по-суворовски быстро взявший корпус в свои руки. Ребиндер был любим солдатами за воинский опыт, простодушие и необыкновенную богатырскую силу.
