– А вы каждый год устраиваете корпоративы?
Дмитрий Анатольевич кивнул, отодвинул пустую тарелку и принялся за непонятно что.
– А тамада будет?
– Кто? – удивленно спросил Большой Босс, впившись в меня взглядом.
Я почесала макушку, понимая, что спросила что-то не то. Если не будет тамады, то что это за корпоратив тогда? Но мне на помощь пришел сам генеральный:
– Ведущий – ты имела в виду?
Я с облегчением улыбнулась и кивнула в ответ. Вот ведь пустоголовая, ну точно, это же престижная фирма, какой тамада. Тут же всё на высшем уровне.
– Да, будет. В коротком платье не приходи.
Я перестала улыбаться и удивленно захлопала ресницами.
– Я вообще не приду, – отозвалась я, не скрывая своего возмущения.
– Почему? – выпрямляясь, поинтересовался Дмитрий Анатольевич.
– Не люблю шумные компании, чувствую себя там неуютно.
Я не поднимала глаз, чтобы не растерять боевой запал. Я была в шоке от собственной храбрости. Перекатывая вилкой зеленый лист салата со следами белого соуса по глянцевой поверхности тарелки, я задумалась о своем.
– Поела? – неожиданно сменил тему Большой Босс, а я быстро запихала остатки салата в рот и, жуя, кивнула, отодвигая от себя тарелку, затем схватилась за чашку с чаем и залпом выпила.
Вот теперь точно готова!
Дмитрий Анатольевич начал с легких вопросов, внимательно меня слушал, а я старалась не ошибиться и рассказывала все, что помнила. Я усердно отводила взгляд от его лица, рассматривала его длинные пальцы. Ни колец, ни перстней он не носил. Лишь золотой циферблат часов выглядывал из-под рукава пиджака. Серый цвет Большому Боссу удивительно шел и, кажется, был его любимым. Его сорочка сверкала белизной, оттеняя золотистую кожу рук. Я заметила короткие черные волоски на запястье под часами. Большой Босс всегда был застегнут на все пуговицы, а галстук плотно прилегал к вороту, когда он садился, иногда только расстегивал пиджак.
Дмитрий Анатольевич был широкоплечим, но не мускулистым, как современные модели и актеры, скорее всего жилистым, правда, крупнее Артема. Его руки обычно были сцеплены в замок или сложены домиком или на груди, словно он всегда отгораживался от оппонента. Кажется, так писали в журналах. А вот Милый Босс наоборот – всегда раскрывал объятья и открыто улыбался.
Мой взгляд поднимался все выше, и я не могла уже остановиться. Узкий подбородок, тонкие бледные губы, высокие скулы. Длинная челка, которую Босс зачесывал набок, непослушно спадала на лоб, полностью скрывая его. Жгуче-черные волосы немного вились.
Я замолчала, когда увидела «живой туман» в глазах начальника. Он жил своей жизнью – темнел, погружая меня в свой сумрак. Мне вдруг показалось, что самой из этого плена не выбраться, а звать на помощь некого. Ведь я наедине с Большим Боссом в его кабинете, Роман Аристархович не пришел.
– Плохо.
Я вздрогнула, сбрасывая наваждение.
– Что? – не то спросила, не то возмутилась я.
– Плохо, – повторил Большой Босс, ехидно улыбаясь.
Я не понимала его и даже начала догадываться, что тут что-то нечисто. Он ведь не потрудился объяснить, что именно плохо. Или вообще все? Да и сам он не выглядел разочарованным, словно знал, что все так и будет. В моей душе забрезжила странная бредовая надежда.
Подавшись к Большому Боссу, я поинтересовалась, чтобы знать наверняка:
– Совсем плохо или нормально, но плохо?
– Ближе ко второму. Учи лучше внутренний распорядок. Для меня это важнее ваших бухгалтерских обязанностей. Завтра не опаздывай.
Дмитрий Анатольевич встал первым, а я расстроенно проводила его взглядом. Если так все плохо, как он говорит, то зачем требует учить лучше? Дает мне шанс сдать или я зря тешу себя надеждой?
Собрав недоеденный обед, я попрощалась и хотела уже выйти, но у самой двери робко спросила у уже занятого начальника:
– Дмитрий Анатольевич, а вы вчера с Романом Аристарховичем не поссорились?
Большой Босс обернулся. Я с трудом сдержалась порыв удрать. Меня одарили таким тяжелым взглядом, что чуть не подкосились коленки.
– Я просто так спросила, – поспешила оправдаться я. – Просто сказали, что вы повздорили, а сегодня его нет.
– Мы не ссорились, – после долгой паузы произнес Большой Босс. – Иди.
И я ушла. Благо уже стала привыкать к его приказам. Теперь-то я понимала, что он не с работы прогонял, а из кабинета. Сейчас, когда вспомнила свой первый провал, мне стало даже смешно.
– Иди, – передразнивала я начальника, проходя через приемную в коридор. Анна Витальевна еще не вернулась, зато постовые секретарши были на месте. Я попрощалась с ними, обменявшись вежливыми улыбками, а когда дверцы лифта открылись на моем этаже, то я столкнулась с главным бухгалтером.
Марина Аркадьевна слегка зажала меня в проеме и тихо спросила:
– В каком настроении?
Я недоуменно нахмурилась. О ком она? И почему такая нервная?
– Большой Босс в каком настроении? – пояснила начальница, видя, что я не поняла вопрос.
– В нормальном, – выпалила я как на духу.
– Иди, – приказала Марина Аркадьевна и вошла в лифт.
Я немного постояла, глядя, как цифра над кнопкой вызова сменилась на двадцать четыре, прежде чем недовольно шепнуть: «Иди».
Что за манера так с людьми разговаривать?
– Иди, – теперь я уже передразнивала начальницу. Ладно Большой Босс так разговаривает, это его манера общения, а Марина Аркадьевна-то чего такая злая?
Глава 6
Дмитрий играл ручкой, внимательно слушая Марину Аркадьевну. У той непривычно сбивался голос. Всегда самоуверенная, не пасующая даже перед налоговыми инспекторами женщина слегка нервничала. Негласному это надоело. Он взглянул на Анну, которая уже ответила на его вопросы и ждала, молчаливо сидя в кресле рядом с главным бухгалтером.
– Хватит, я понял.
Марина Аркадьевна выдохнула, и это не укрылось от генерального. Он взглянул в окно на падающий снег, давая женщине прийти в себя. Нехорошо такой уважаемой даме чувствовать себя неловко.
– Давайте проясним одно, Марина Аркадьевна. У меня не было мысли увольнять кого-то в канун праздника. Поэтому не стоит так нервничать. Экзамен нужен для того, чтобы обновить ваши знания, встряхнуть память. Вы вместе с Анной Витальевной и аудитором Валентиной Павловной будете принимать экзамен. У нас с Романом Аристарховичем и Антоном Васильевичем будут другие дела. Сколько баллов наберут сотрудники, в таком процентном соотношении и получат премию, но если кто-то не ответит ни на один вопрос, то, увы, с такими работниками мы будем вынуждены расторгнуть трудовые отношения, это понятно?
