Командир отряда дождался, пока магазины сгорят до самой земли, и только после этого приказал отступать к судам. В 5 часов весь отряд сел на суда и отплыл к Измаилу, по пути сняв часть людей Иохемсена, оставшихся на мысе. К полуночи отряд прибыл в свою крепость, захватив в качестве трофея в общей сложности множество пушек и более шестидесяти судов. Особенно чувствительной была для неприятеля последняя потеря, ибо из 200 судов, служивших в прошлом году туркам для переправы через Дунай, у них теперь оставалось не более 60.
Следующий поиск Вейсман совершил – по прямому указанию Румянцева, отдавшего аналогичные указания всем своим корпусам, располагавшимся в подходящих для этого местах, – 19 июня этого же года.
Вейсман понимал, что со своей немногочисленной флотилией, почти целиком состоящей из одних только легких судов, опасно десантироваться, поскольку неприятель может своими судами, отогнав легкую флотилию русских, отрезать тем самым десант, которому придется иметь дело и с гарнизоном, и с подкреплением, могущим подойти по Дунаю. Поэтому он решил направить на остров, лежащий против Тульчи, отряд для продолжения дорог через него.
Вскоре сообщение по острову, включая шесть небольших паромов и складной мост, было налажено, и Вейсман приказал генерал-майору Черешникову занять остров, расположить там батареи и не давать проходить мимо неприятельским судам вверх по реке.
Черешников занял остров 18-го, а в ночь на 19-е, в самое глухое время – в три часа – скрытно пройдя остров, открыл огонь по турецким судам у Тульчи.
Вейсман же, соответственно, должен был к этому времени быть уже у Чатала, и как только островная батарея откроет огонь, начать десантирование при устье реки Сомов. Но дождь, сопровождавшийся сильным ветром, спутал планы: непогода началась еще вечером 18-го, так что, когда Черешников – согласно диспозиции – открыл огонь, Вейсман был еще далеко от Чатала, куда он добрался лишь к 9 утра 19-го.
Со стороны острова все усиливалась канонада. Слышалась и частая ружейная пальба, и Вейсман решился на дневную атаку, хотя дождь вымочил у солдат его отряда даже патроны.
Дабы разделить внимание неприятеля, он пошел не к самой крепости, а немного далее – к устью реки Сомов. По пути флотилии Вейсмана попалась турецкая галера, поспешно отступившая, – фактор внезапности, и так уже почти иллюзорный, был окончательно потерян. Затем русским повстречались 11 турецких судов, решившихся было задержать их своим огнем. Авангард – легкие суда с 200 гренадерами во главе с гвардии капитан-поручиком Луниным – с помощью батальона гренадер, следовавшего за ним на запорожских судах, загнал неприятеля в камыш.
Как бы принимая эстафету, открыла огонь турецкая батарея, стоявшая на высоте близ устья, – и тут же поплатилась: ее взяли на штык гренадеры Лунина.
Из крепости подошла неприятельская кавалерия и навалилась на авангард капитан-поручика.
– Скорее, скорее, – торопил Вейсман десантировавшихся с плоскодонок солдат, тревожно вглядываясь в сторону захваченной его людьми батареи, куда сейчас направляли свою атаку турки.
Его нетерпение было понятно и разделяемо всеми – офицеры даже начинали покрикивать в полный голос, солдаты спускались по сходням бегом.
Поняв, что все равно не успеть, Вейсман повернулся к Озерову:
– Ваше превосходительство, возлагаю на вас руководство десантированием отряда. Когда высадитесь – начинайте движение в сторону лунинской батареи.
– А вы?
– А я – к капитану. Господин премьер-майор, – обратился он к Булдакову, командиру единственного высадившегося пока батальона, – батальон – в каре!
– Слушаюсь, ваше превосходительство! Батальон…
Каре Булдакова опрокинуло в двух лощинах турецкую конницу и осталось на высотах при взятой батарее, ожидая подхода основных сил отряда. Когда Озеров привел десант, османы уже вновь пошли в атаку, и их отбросили на этот раз уже общими усилиями.
В восемь часов утра 19 июня Вейсман двинул к Тульче две колонны, как обычно, возглавляемые им и Озеровым. Первым, его – шла пехота, озеровская – недалеко от него – вдоль берега.
Снова, как всегда.
Как всегда, по пути отбили две кавалерийские атаки, после чего начали фронтальное наступление. В колонне Вейсмана Лунин со своим авангардом, для левее ретраншемента осман, занимал ближайшие к нему строения, тем самым прикрывая тыл Озерову и преграждая путь из города к укреплению, которое турки считали ключом ко всему городу. Батальон Пеутлинга – еще левее Лунина – должен был оседлать дорогу из города и встать против основного, городского, входа в ретраншемент. Батальон Булдакова Вейсман лично вел на приступ со стороны реки, а триста гренадер подполковника Блюхера прикрывали атаку с тыла и флангов.
Колонна Озерова же, одновременно с этим, также обойдя ретраншемент слева, шла по берегу, поражая неприятельские суда, а затем атаковала тульчинские замок и мечеть.
Лунин, штыками положив более ста янычар, занял домишки у ретраншемента; рядом с ним стал Пеутлинг. Вейсман же и Булдаков подошли в эти минуты ко рву – две сажени глубиной и шириной – где попали под сильный ружейный огонь из амбразур. Русские не отвечали – порох намок еще за Дунаем.
Генерал подал подчиненным пример, первым бросившись в ров.
Лестницы, захваченные с того берега, пригодились – гренадеры начали врываться в амбразуры. В числе первых были и Вейсман с Булдаковым.
И в этот же момент Пеутлинг штурмом взял основной вход.
Янычары дрогнули. Видя себя окруженными, они начали бросаться в ров, где почти все полегли под штыками.
Блюхер за это время успел отбить три атаки: кавалерия турок и янычар отчаянно пыталась пробиться основной частью отряда Вейсману в тыл.
Ретраншемент был взят, и Вейсман поставил в нем 160 гренадер Лунина. Туда же загнали всех пленных. Остальные же свои силы генерал построил в поле для прикрытия города в одну линию, расположив их так, что левый его фланг примыкал к ретраншементу, а правый приближен к Дунаю.
Последовала новая атака: конная и пешая. Вейсман даже не стал дожидаться приближения противника, дабы встретить его залпами, а сам повел своих гренадер на бегущие и скачущие массы неприятеля. Ровная линия русских штыков гипнотизировала, и противник по мере приближения к русским шеренгам замедлял движение. Гренадеры ударили в штыки, перейдя за несколько мгновений до этого на бег. Османы не выдержали и побежали. Их гнали полторы версты, пока Вейсман не остановил своих измученных солдат на высотах для отдыха. После часа ожидания он вернул своих людей к ретраншементу.
Озеров же в эти часы шел, встречаемый оружейной пальбой – не приветственной, естественно, а направленной на его поражение – берегом реки вниз по ее течению. Преодолев зону огня, он отделил один батальон гренадер подполковника Берга для атаки кораблей, стоявших на берегу выше замка, а сам с оставшимися двумя гренадерскими батальонами двинулся на штурм каменной мечети, набитой многочисленной пехотой.
