Но Каменский не желал оставлять уже занятые рубежи и предполагал расположить русские войска там, где они оставались при отражении вражеской атаки. 7 июля ему удалось этого достичь, но здесь его снова настигло предписание главнокомандующего прекратить все военные действия. Каменский отошел от Шумлы накануне подписания Кючук-Кайнарджийского мирного договора.
Сам же А.В. Суворов позднее вспоминал о своей победе так: «Последнюю баталию в Турецкой войне выиграл я при Козлуджи, пред заключением мира. Резервный корпус команды моей соединился с Измаильским. Турецкая армия около пятидесяти тысяч была под командою Резак Эфендия и главного Янычарского Аги, была на походе чрез лес и встречена нашею конницею, которая захватила их квартирмейстеров с генеральным и принуждена была уступить силе. От моего авангарда три баталиона гренадер и егерей с их пушками под командою Г-д Трейдена, Ферзена, Река остановили в лесу противный авангард, восемь тысяч Албанцов, и сражение начали. Скоро усилены были команды Генерала Озерова кареем двухполковым, Суздальского и Севского под Магабеловым; но почти уже преуспели сломить Албанцов, соблюдая весьма свой огонь. Сие поражение продолжалось близ двух часов около полден. Люди наши шли во всю ночь и не успели принять пищу, как и строевые лошади напоены не были. Лес прочистился, мы вступили в марш вперед; на нашем тракте брошено несколько сот телег с Турецким лучшим шанцовым инструментом; происходили неважныя стычки в лесу; конница закрывала малосилие пехоты нашей; ее было до четырех тысяч; старший Генерал Лунс, которого поступками я весьма одолжен; я оставляю прочее примечание: шли мы лесом девять верст и по выходе из онаго упал сильный дождь, который наше войско ободрил, противному же мокростью причинил вред. При дебушировании встречены мы сильными выстрелами с батареи на высотах от артиллерии Барона Тотта, и кареи, взяв свою дистанцию, их одержали и все взяли. Хотя разные покушения от варварской армии на нас были, но без успеха, а паче препобеждены быстротою нашего марша и крестными пушечными выстрелами, как и ружейною пальбью с соблюдением огня. Здесь ранен был внутри карея Князь Ратиев, подполковник… полем был наш марш, большею частью терновником, паки девять верст, и при исходе его прибыл к нам артиллерии Капитан Базин и с ним близ десяти больших орудиев, которыми открыл пальбу в лощину, внутрь Турецкого лагеря. Уже Турки всюду бежали, но еще дело кончено не было, за их лагерем усмотрел я высоту, которую одержать надлежало; пошел я сквозь оный с Подполковником Любимовым и его эскадронами, кареи же оный обходили и тем нечто замешкались. По занятию мною той высоты произошла с турецкой стороны вдруг на нас сильная стрельба из больших пушек, и по продолжению приметил я, что их немного, то приказал от себя Майору Парфентьеву взять поспешнее из карея три Суздальские роты, их отбить, что он с крайнею быстротою марша и учинил. Все наше войско расположилось на сих высотах против наступающей ночи, и прибыл к нам Г. Бригадир Заборовской с его кареем комплектнаго Черниговскаго полку; таким образом окончена совершенная победа при Козлуджи, последняя прошлой Турецкой войны».
Используя эту победу, Румянцев заблокировал главные силы армии великого визиря в Шумле. Противник был сломлен. Румянцев также организовал набег русской конницы за Балканы в тыл Шумлинского прохода для перерыва связи Шумлы с Адрианополем. Конный отряд возглавил тот самый бригадир Заборовский, который пришел к Суворову при Козлудже. Он стал единственным русским военачальником, проникшим далеко за Балканы. После подписания мира с турками Заборовский получил чин генерал майора, орден Св. Георгия 3-го класса и золотое оружие с алмазами и надписью: «За знаменитое удачное предприятие за Балканами».
Турки устрашились возможного массированного продвижения русских войск за Балканы. Великий визирь предложил снова заключить перемирие и начать мирные переговоры. В ответ на это Румянцев в ультимативной форме потребовал заключения мира и только на предложенных русскими условиях. Турки были вынуждены согласиться. К Румянцеву снова явились парламентеры, заявившие, что великий визирь вынужден «отдалить все противности и согласиться с уполномоченным… генерал-порутчиком князем Репниным заключить без отлагательства вечный мир».
Мир был заключен в деревне Кючук-Кайнарджи, которую незадолго до этого Румянцев занял сильным отрядом. Русский командующий решительно отклонил все попытки формальностями затянуть переговоры. Как писал сам Румянцев в реляции о ходе переговоров все дело было «трактовано без всяких обрядов министериальных, единственно скорою ухваткою военную, соответствуя положению оружия».
Прелиминарный текст мирного трактата был подписан непосредственно в русской ставке. Это событие прошло буднично и обыденно – договор был подписан по-походному, на полковом барабане.
Кючук-Кайнарджийский договор обеспечивал России исключительно выгодные условия. Согласно этому договору крымские, кубанские, буджакские и другие татары становились независимыми от Оттоманской Порты. Во владение России переходили Керчь и Еникале в Крыму и Кинбурн на побережье Черного моря, степь между Днестром и Бугом, кроме крепости Очакова. Южная граница России к востоку от Днепра была передвинута к речкам Берда и Конские Воды. Россия получала право укрепить Азов. Порта предоставляла русским судам право свободного прохода через проливы и уплачивала 4,5 млн рублей контрибуции. Россия брала под свое покровительство Молдавию и Валахию.
Кючук-Кайнарджийский мир превратил Россию в черноморскую державу и значительно укрепил ее позиции на юге, в Закавказье и на Балканах.
Однако впереди еще были трудности по ратификации мирного договора. Больной малярией Румянцев продолжал руководить всем ходом переговоров. Благодаря его твердости и настойчивости султан был вынужден утвердить договор без всяких изменений в необычайно сжатые сроки: трактат был подписан 10 июля 1774 года и подтвержден султаном 13 января 1775 года.
В ответ на реляции Румянцева о ходе переговоров Екатерина II писала: «Сей день почитаю из счастливейших в жизни моей, где доставлен Империи покой, ей столь нужный».
Важнейшим результатом Кючук-Кайнарджийского мирного договора явилось создание условий для резкой интенсификации процесса освоения Новороссии.
Первые шаги к «официальному» интенсивному освоению Северного Причерноморья были связаны с заселением отдельных его частей выходцами из других стран, принимавших российское подданство. Первыми из них стали сербы из империй Габсбургов и османов. Еще при Петре I в районе крепости Тор (ныне знаменитый город Славянск) был расселен сербский гусарский полк. При Елизавете Петровне, в 1751 году к русскому послу в Вене обратился полковник австрийской службы Иван Хорват с предложением о переселении на юг России сербов, страдавших от натиска католичества в пределах владений Габсбургов. Российское правительство ответило согласием: «Сколько бы из сербского народа в Российскую Империю перейти не пожелало, все они как единоверные, в службу и подданство приняты будут».
Для переселенцев выделили обширные территории в западной части запорожских земель. С 1752 года переселение приобрело значительные масштабы. Возникла Новая Сербия – автономная единица, подчинявшаяся только Сенату и Военной коллегии. Первым главой ее стал И.С. Хорват, получивший генеральский чин. Столицей стал город Новомиргород. Позже в Новую Сербию переселили также украинских казаков. Между тем поток сербов, других переселенцев с Балканского полуострова нарастал. В 1753 году для их расселения были предоставлены новые обширные земли, на этот раз – вдоль южного берега реки Северский Донец (ныне – часть территории Луганской народной республики). Так появилась Славяносербия. Помимо сербов значительное число переселенцев здесь составляли жители Молдавского княжества, валахи, венгры, болгары, турки, крещеные евреи.
