– И что же делать? – спросила она.
Сапфир, казалось, только этого и ждал.
– Лишить его маски, – заговорщицким тоном ответил он.
Руслан открыл глаза, но темнота не исчезла. Голова трещала, духота не давала дышать. Где это он? Что происходит? Руками он попытался нащупать пол, стены, но пальцы проваливались в мягкую жижу. Паника подкатила к горлу. Парень закричал от ужаса.
Свет ослепил его, раскаты незнакомого голоса оглушили:
– Это кто тут орет?
Руслан замолчал и, моргая, попытался разглядеть вопрошающего.
– Ты что здесь делаешь, пацан? – В голосе незнакомца смешались брезгливость и сочувствие. – Ты псих?
Руслан решился задать вопрос:
– Где я?
– В моем котле, – хохотнул незнакомец, помогая парню выбраться из вязкой темной жижи, наполовину заполняющей железную капсулу. – Кто-то над тобой подшутил, да? Теперь придется неделю отмываться! Не повезло тебе, пацан!
– А-а, – протянул Руслан, оглядываясь в большом помещении с очень высокими потолками. – Так где я? Хоть в какой части города?
– Эк тебя! – присвистнул мощный мужик в черном кожаном фартуке. Покровительственно обнял паренька и повел в сторону грязной двери. – Не переживай, помогу чем смогу.
– Будь ты проклята, Цитрин, – прошептал Руслан, оглядываясь на странный котел, от которого отходила черная труба.
Алмаз твердой походкой направлялся по привычному для него маршруту. Железная дверь звякнула за спиной, несколько выщербленных ступеней, ведущих из подвала, остались позади. Как и влажная темнота каменного мешка. Красные ковровые дорожки, устилающие коридоры замка, гасили звуки шагов. Потемневшие от времени и копоти картины не показывали историю хозяина замка, поскольку его история осталась в другом месте страны. Тяжелые канделябры, служившие теперь лишь украшением, соседствовали с яркими современными светодиодными лампами. В щели плотных старинных портьер можно было разглядеть белоснежные стеклопакеты.
Огромные двойные двери, ведущие в библиотеку, никогда не закрывались. Алмаз предполагал, что те развалятся на месте, попытайся он прикрыть их. Библиотека встретила отреченного заклинателя игрой живого огня в старинном камине, перед которым сидел Оникс и копался в куче потрепанных книг.
– Не боишься сжечь свои фолианты? – проворчал Алмаз.
Оникс поднял глаза и стянул с переносицы очки:
– Приветствую и тебя, старый друг! Как спалось?
– Пошел ты! – беззлобно огрызнулся Алмаз.
Оникс пожал плечами:
– Так положено, сам понимаешь.
– Кем положено? – спросил Алмаз, уютно устраиваясь в мягком кресле и с удовольствием ощущая, как согревается поясница.
Перед креслом стоял раскрытый глобус-бар, отблески огня мерцали в золотистой жидкости, разлитой по пузатым бокалам. Алмаз потянулся к одному из них, пальцы медленно обхватили стекло, ощущая тепло подогретого напитка. Первый глоток распространил это живительное тепло по всему организму. Боль, скопившаяся за ночь, проведенную на холодном каменном полу, медленно таяла.
– Смотри, что я нашел! – Оникс поднялся и поднес к лицу Алмаза раскрытую книгу.
Отреченный заклинатель недовольно уставился на неизвестные символы.
– Я никогда не был полиглотом, ты же знаешь! – раздраженно отозвался он.
Оникс довольно улыбнулся, вновь надевая очки с необыкновенно толстыми стеклами.
– Да и я тоже, друг, – хихикнул он. – Но завороженные стеклышки моего отца легко исправляют это недоразумение.
– И что пишут? – безразлично спросил Алмаз, с удовольствием делая еще глоток.
– Цветок должна сорвать женщина, – очень медленно читал седовласый старик. – Каждый мужчина, которому она симпатизирует, получит от нее волшебный дар. Эти дары будут наделять мужчин могуществом до…
– Оникс, – взмолился Алмаз, не выдержав ожидания следующего слова. – Может, твои очки сломаны? И без них ты прочитаешь быстрее?
– Дело не в этом, дружище, – хмыкнул хозяин замка, сдвигая очки вниз. Хитрый взгляд коснулся собеседника. – За каждое слово приходится ловить откат. Да еще прикидывать современную интерпретацию перевода. Уж потерпи! Мне нужно, чтобы это услышал еще кто-то, потому что читать эту гадость второй раз я не намерен.
– Ладно, – смирился Алмаз, подливая себе коньяка. – Будем надеяться, что оно того стоит.
– Будем! – словно «аминь!», произнес Оникс и вновь надвинул очки на глаза.
Цитрин прислонилась к двери, грудь содрогалась от сорванного дыхания. Ничего, оно того стоит. Мальчишка обезврежен, а в номере ее ожидает счастливое будущее. Жаль, конечно, что Алмаз в опале. Удобнее мужика она не встречала. Но зато Морион намного лучше в постели. Цитрин надеялась, что это примирит ее с вынужденным переселением в другую страну и отказом от привычного круга общения.
Проснувшись утром, Цитрин порадовалась, что мужчина крепко спит, и постаралась улизнуть. Еще не зная о расформировании, она стремилась сохранить в тайне новое увлечение. И заодно набрать очков своим таинственным исчезновением.
Дождавшись момента, когда пройдет откат, женщина быстро вошла в номер. Казалось, ничего не изменилось. Броги стояли у порога, уронив безжизненные змейки черных шнурков. Пестрый килт аккуратно висел на спинке стула, а на сиденье лежали небрежно брошенные ремень и сумочка, название которой Цитрин запамятовала. Женщина вздохнула: ко многому придется привыкать. Пока костюм Мориона был интригующей изюминкой, но как скоро он надоест заклинательнице?
Она подошла к зеркалу и критически осмотрела макияж, поправила прическу и приподняла грудь. Убедившись в собственной неотразимости, послала отражению воздушный поцелуй. Цитрин ни на мгновение не сомневалась в себе. Вчерашнее соблазнение прошло без заминки, уже через час после встречи Морион был у ее ног. И сейчас она без труда уговорит его бежать с ней. Точнее, похитить Цитрин у мерзкого Алмаза, про которого она насочиняет страшных сказок. Лишь бы Морион немедленно бросился на родину, желая спасти любимую женщину. Потом, когда он женится на ней, Цитрин расскажет про отречение бывшего мужа. Возможно.
Заклинательница повернулась боком и, втянув живот, представила себя в роскошном свадебном платье. Сколько бы ни было свадеб позади, грядущая – самая волнующая! В приподнятом настроении, с очаровательной улыбкой на миловидном лице, Цитрин направилась в спальню и замерла на пороге.
Смятая постель пуста. Может, Морион в душе? Цитрин пересекла номер и постучала в дверь уборной. Не дождавшись ответа, заглянула внутрь.
– Ау! Где же мой шотландский лев? – игриво позвала она.
Но маленькая комнатка оказалась пуста. Цитрин растерянно оглянулась на вещи: мог ли Морион уйти без них? Халат? Нет, оба халата висят в коридоре. Холодок пробежался по шее: неужели она занималась любовью с фантомом? Что может быть хуже?
