– Ты и дальше собираешься мне мозги парить?
– Эй, я не просил меня спасать.
– Ты прав. Надо было тебя там оставить.
– Лайонел! – снова одергивает меня Вайолет. – Я думаю, он для твоего же блага спрашивает, – говорит она Дилану.
Земля слева от дороги резко уходит вниз. Между деревьями вижу отблески воды.
– Это озеро Уайт? – спрашиваю Дилана.
– Ты что, шутишь?
– Нет. А что, смешно?
– Это не Уайт. Это Форд. Я так понимаю, вы не здешние.
– Нет, не здешние.
Дилан подсказывает маршрут:
– Дорога пойдет вправо, но нам надо левее.
– На первой развилке? – уточняю я.
– Ага.
Так и еду. Дорога ведет нас в тупиковую улицу вдоль берега. Дома, что ближе к озеру, просто огромные, справа от нас постройки ýже, но выше – их владельцы тоже хотят видеть воду.
Сразу видно, что это дорогой район. Большинство домов выглядят такими же заброшенными, как и весь Форд, но вот три особняка подряд на первой береговой линии – с ухоженными газонами и деревьями, все окна целы. Над крыльцом одного из них даже красуется флагшток с американским флагом.
– Нам в зеленый, – говорит Дилан.
Паркуюсь у тротуара перед указанным домом. Правда, на встречной полосе, но, кроме нашей, других машин вокруг не видно. Может, они и стоят в некоторых гаражах, а может, здесь просто больше никто не живет.
– Чувак, я могу ходить, – говорит Дилан, когда я пытаюсь помочь ему выбраться из машины.
– Откуда ты знаешь?
– Смотри и учись.
Все время вздрагивая от боли и хромая, он доковылял до крыльца и поднялся по ступенькам.
На крыльце оказалось две двери. Одна из них обшита сталью и с табличкой: “МАРК МАККВИЛЛЕН д.м.”. Звоню в звонок.
Я уже где-то слышал эту фамилию, но Вайолет соображает быстрее и шепчет: “Запись доктора Макквиллена”.
Точно. Видео Милл-Ота, где что-то сжирает утку. У меня опять мурашки по коже.
Слышим шаги, за дверью отпирают замок.
– Лайонел, – говорит Дилан.
– Чего?
– Сегодня четверг.
7
Форд, Миннесота
Все еще четверг, 13 сентября
– Дилан Арнтц, – говорит доктор Макквиллен, открыв дверь. – Ты что же такое с собой сделал?
Перед нами высокий пожилой мужчина с узкими плечами и великолепной осанкой, голову он поднял так, будто смотрит на Дилана через бифокальные очки. Возможно, он их иногда носит.
– Можешь не отвечать, – продолжает он. – Я чувствую по запаху. Заходи, только аккуратнее. Не обязательно пачкать стены кровью.
Оценивая походку Дилана на предмет симптомов неврологического поражения, доктор снимает с вешалки белый халат и надевает его поверх кофты. Руки у него огромные.
– Что произошло? – спрашивает он меня и Вайолет, не поворачиваясь к нам.
– Его избили на заднем дворе кафе какие-то подростки, – отвечает Вайолет.
– У Дебби, – говорит Макквиллен.
– Вы знаете это место.
– Это единственное кафе в Форде, которое еще не закрылось. Хотя, могу предположить, в баре тоже подают еду. – Обращается к Дилану: – Ступайте в смотровой кабинет, молодой человек. Там под столом накидки.
– Он сказал, у вас есть томограф, – говорю я.
Макквиллен впервые смотрит на нас:
– А вы кто?
– Лайонел Азимут. Я врач. Это моя коллега Вайолет Хёрст.
– Тоже врач?
– Нет, – отвечает Вайолет.
– Медсестра?
– Нет.
– Очень жаль. Медсестра нам бы тут пригодилась. Вы не фармпред, надеюсь?
– Нет. Я палеонтолог.
– Ну, это хоть полезнее, чем фармпред.
Вайолет смеется:
– Обязательно скажу своим родителям.
Отвечая мне, Макквиллен говорит:
– У меня есть томограф. Я купил подержанный спиральный “Джи И” на грант от штата. Деньги я уже вернул. Спасибо вам, что привезли Дилана. Всего доброго.
Протягиваю ему зуб Дилана, как примирительную жертву:
– Ничего, если мы останемся?
Макквиллен берет зуб и пожимает плечами:
– Сделайте милость. Однако боюсь, вашей очаровательной “коллеге” придется подождать в приемной.
* * *
– Дилан, следи за моим пальцем, пожалуйста.
Доктор Макквиллен бросает мини-фонарик в карман халата, достает камертон, постукивает им по столу, и раздается звон.
– Слышишь?
– Да.
– Как громче? Вот так? – Доктор приставляет ножку камертона ко лбу Дилана, затем снова отводит вилку к его уху. – Или так?
– Первое.
Дилан сидит на операционном столе, болтая ногами, в трусах и больничной накидке, раскрытой внизу спины. Он похож на ребенка, случайно оказавшегося на боксерском ринге, а мы с Макквиленном – будто его секунданты. С помощью влажной марли и ножниц я распутываю комки из волос и крови на затылке Дилана.
– Видишь вон то пятно? Смотри на него, – говорит Макквиллен. – Сколько будет четырнадцать умножить на четырнадцать?
– Э-э…
В этот момент Макквиллен сильно тянет нос Дилана на себя, поворачивает и отпускает, нос, хрустнув, встает на место.
– А-а-ай! – вскрикивает Дилан. И пока его рот открыт, Макквиллен вставляет зуб обратно в челюсть, затем закрывает ему рот и держит подбородок
[34].
Дилан мычит от боли.
– Теперь не открывай рот несколько минут. Пусть сядет. – Макквиллен надевает стетоскоп. – Чщ-щ. Мне еще пригодится слух.
Он прикладывает стетоскоп в нескольких местах к спине Дилана, затем прослушивает грудную клетку, брюшную полость, а другой рукой прощупывает живот, обследуя печень и селезенку. Поворачивает наконечник стетоскопа и использует его как молоточек, проверяя рефлексы на руках и ногах Дилана, ни на секунду не останавливаясь. Прикольно смотреть.
Наконец, Макквиллен пальпирует позвоночник и почки Дилана и говорит:
