После всего этого мне почему-то пришло в голову поинтересоваться у библиотекарши.
– Кэрол? – говорит она в трубку. – Это Барбара. А шериф у себя? У меня тут люди спрашивают об озере Уайт.
– На самом деле это не так уж важно, – тут же говорю я.
Библиотекарша прикрывает трубку ладонью:
– Не беспокойтесь, они не заняты.
– Нет, правда…
Но она меня уже не слушает. Кивает и угукает кому-то на том конце провода. Опять прикрывает трубку:
– Кэрол приглашает вас зайти. Как вас зовут?
– Вайолет Хёрст и Лайонел Азимут, – отвечает Вайолет.
– Их зовут Вайолет Хёрст и Лайонел Азимут, – сообщает в трубку библиотекарша. – Сейчас пришлю их к вам.
* * *
– И эту экспедицию организует Реджи Трегер? – переспрашивает шериф Элбин.
Ему слегка за тридцать; маленькая шишковатая голова; говорит медленно, может быть, из-за профессионального бредодетектора, который он, кажется, запустил в фоновом режиме. Естественно, с того момента, как Кэрол усадила нас перед его столом, он только тем и занимался, что мурыжил нас вопросами. Да еще записал наши имена.
– Что, непохоже, чтобы Реджи стал этим заниматься? – спрашиваю я, хотя все это время старался помалкивать, чтобы Элбину не захотелось навести обо мне справки после нашего ухода.
Он едва заметно пожимает плечами.
– Кто вас нанял?
– Мы не имеем права разглашать, – говорит Вайолет с бесстрашием праведницы. – Это крупная благотворительная организация.
Насколько я знаю, так и есть, хотя довольно ясно помню, что мой чек выписан компанией со словом “технологии” в названии.
Элбин обдумал отказ Вайолет и решил не докапываться.
– Ваш наниматель передавал какие-нибудь деньги Реджи Трегеру?
– Нет. По крайней мере, пока, – отвечает Вайолет.
Невооруженным глазом видно, что Элбина интересует, попадет ли задуманное Реджи под действие РиКо
[39], и если да, то обязан ли он как шериф сообщить об этом окружному прокурору. За это “спасибо” ему не скажут, я думаю.
– И он описал, какое конкретно существо вы должны обнаружить в озере Уайт?
– Нет, – говорит Вайолет.
– Но ваш наниматель послал палеонтолога.
– Я – единственный исследователь в области естественных наук у него в штате, – объясняет Вайолет. – Думаю, по этой причине он меня и послал.
Элбин смотрит на меня.
– Я не исследователь, – говорю я. Причем не вру.
Шериф заглянул в свои записи:
– А письмо пришло с адреса “Си-эф-эс”. Как долго должна продлиться эта “экспедиция”?
– От шести до двенадцати дней, – отвечает Вайолет.
– От шести до двенадцати дней? – удивляется Элбин.
– А что тут такого?
– Да просто это многовато для похода на каноэ с людьми, которые не умеют обращаться с каноэ.
– Я думаю, бóльшую часть времени мы будем находиться на суше, – говорит Вайолет.
– Это Реджи вам сказал?
– Нет…
– Тогда я очень сомневаюсь, что это так. Вы знаете, где находится озеро Уайт?
– Нет.
Элбин встает и открывает оружейный сейф. Оказывается, там рулоны карт вместо дробовиков. Как мило. Он берет одну карту и разворачивает ее на столе.
Это топографическая карта Фишера. Желтая суша, брезентово-синяя вода. Я пользовался такими картами на своей прежней работе.
Однако на этой карте синева повсюду, как дырки в губке.
– Вот озеро Гарнер, – говорит шериф, указывая на синий овал, вытянутый с востока на запад, – а вот озеро Уайт.
Озеро Уайт похоже на молнию, ударившую в северо-восточный край озера Гарнер. Вместе оба озера напоминают ноту с неровной вертикальной палочкой.
– Озеро Уайт такое узкое, – замечает Вайолет.
– Просто Гарнер довольно большое, – поясняет Элбин. – Ширина Уайта около сотни ярдов там, где оно прилегает к Гарнеру, к северу оно расширяется. – Шериф тыкает в юго-восточный угол карты: – А до Форда – три карты в этом направлении.
– Сколько времени обычно нужно, чтобы туда попасть? – спрашивает Вайолет.
– Можно добраться за два дня, а можно и за неделю. В зависимости от того, какие перевóлоки использовать.
– Переволоки? Я не… – Вайолет смотрит на меня.
– Не знаю, что это, – признаюсь я.
Шериф Элбин недовольно роняет голову.
– Ладно. Придется прочитать вам лекцию о волоках. Они – ключ ко всем Баундери-Уотерс.
Свидетельство “Е”
Озеро Злосчастное, Дакота
[40]
Суббота, 2 апреля, 1076 г. н. э.
[41]
Теперь Двуликий гребет изо всех сил и слышит, как сзади в него, вращаясь, летит томагавк. Но разум его остается до странности ясным. Он думает: “Из моего каноэ большой томагавк не метнешь. Тогда лодка просто перевернется”, – в отличие от боевой пироги дакотов
[42], которая гонится за ним.
Пирога с командой из шести лицеедов дакотов, гребущих изо всех сил, – это цельный ствол гигантской красной сосны. Чтобы выдолбить из такого ствола пирогу, большая группа людей должна работать несколько месяцев – Двуликий сам этим занимался, хотя, слава богам, и недолго. А вот каноэ, которое испытывает Двуликий, – настолько легкое и хрупкое, что с каждым гребком зарывается носом глубоко в воду и дергается, когда выныривает. Об этом тоже надо доложить Знающему Еноту. Конечно, если Двуликий переживет следующие несколько минут.
Чуть левее от пригнутой головы Двуликого пролетает томагавк, вращаясь в горизонтальной плоскости. “Какого хрена? – думает он. – Только чтобы показать мне, что ваша гребаная огромная пирога настолько устойчива, что из нее можно швыряться с замаха в сторону?” Миновав Двуликого, томагавк отклоняется вправо и врезается в воду, разок отскакивает от глади и наконец уходит на дно. Всего через секунду Двуликий проплывает это место. А оно все-таки движется – полностью кожаное, переносное, одноместное каноэ Знающего Енота.
И все же – чтоб ему пусто было, Знающему Еноту, хотя бы за вероятность того, что он мог быть одним из болтунов, растрепавших вождю, что Двуликий воровал общих куропаток. Вынести Двуликому виртуальный смертный приговор через испытание новой лодки Знающего Енота всего лишь за кражу нескольких куропаток – это какая же нелепость! Двуликий поимел трех дочерей вождя и двух из его жен. А тут вдруг нá тебе!
