– Да, сэр.
– Как я понимаю, я вам оказываю большую услугу, поступая таким образом. Вы это тоже понимаете?
– Да, сэр.
– Тогда договорились. – Элбин открывает правую дверцу патрульной машины: – Мисс Шник, вперед или назад?
Я в непонятках.
В моих краях, если копы заводят речь об услугах и о том, как ты должен постараться их в чем-то убедить, значит, тебе придется тупо отбашлять им. А Элбин и Реджи, насколько я понял, просто забили стрелку на завтра после обеда.
Но намерен ли Реджи сдержать слово? Если прямо сейчас на вертолете прилетает судья, то разве мы не отправляемся утром в поход? А если Реджи собрался наебать Элбина, то насколько же он отмороженный? Элбин вроде мужик вменяемый, но он же все-таки представитель закона, пытаться его наебать – идиотизм.
Вертолет описывает широкую дугу и снижается над автостоянкой супермаркета. Мы все премся в гору встречать судью. По дороге я пробую подобраться к Вайолет, но она одним взглядом посылает меня так далеко, что я отстаю.
* * *
Винты вращаются по инерции бесконечно долго. Чувствуешь пролетающую пыль кожей головы и жар от авиатоплива в газотурбинных двигателях.
Стоянка уже очищена от машин, у съезда с шоссе выстроен разворот из дорожных конусов. Периметр охраняют человек двадцать – серьезные, спортивные ребята вроде Дэйви и Джейн. Всех остальных сотрудников магазина отправили по домам.
Наконец откидывается трап вертолета. Выходят трое громил. Черные костюмы, очки-зеркалки, спиральные проводки наушников уходят за шею под воротники. Выстраиваются явно отрепетированным охранным порядком, вертят бошками, как роботы, и периодически что-то бормочут себе в манжеты. Мне вдруг становится интересно, почему агенты спецслужб – или те, кто косит под них, не знаю уж, кто эти парни, – до сих пор используют эти спиральные наушники. Наверняка же есть электроника помельче.
Один из охранников выходит вперед и разговаривает с Реджи. Потом – со своим манжетом. Четвертый громила вылезает из вертолета и останавливается у трапа.
Следом появляются двое мальчишек лет двадцати, но в костюмах, тоже встают рядом. Стажеры, ассистенты или что-то вроде того. За ними спускается Том Марвелл, профессиональный фокусник из Вегаса.
Марвелла я, конечно же, сразу узнал. Он – первый черный артист, постоянно выступающий в казино. К тому же я слыхал интересную историю о нем от одного знакомого в Министерстве юстиции
[69]. Когда Доминика Стросс-Кана арестовали в Нью-Йорке в мае 2011-го по семи уголовным делам, одна французская юридическая контора вроде бы пыталась нанять Марвелла, чтобы тот вывез Стросс-Кана из Штатов. Предполагается, что сделать это удобнее всего было во время его перевода из Райкерс-Айленд под домашний арест. “Марвелл должен был превратить его в стаю голубей или типа того” – вот что мне рассказали.
Сделать Марвелла третейским судьей – это хитро. Конечно, он никак не связан с федеральным правительством, как обещал Реджи в письме, зато настолько гламурен, что публика может на него повестись. Теоретически, он обладает идеальной квалификацией, чтобы просечь разводку. А вегасский шарм, за который, видимо, отвечают как бы агенты спецслужб, никогда не повредит.
Однако Марвелл только топчется у трапа, а из вертолета продолжают выходить люди.
Сначала высокий мужик в сером костюме и рубашке без воротника, похожий на модель из рекламы часов. Смотрится он странновато, но он явно не судья – уж очень ему скучно.
Потом девочка лет четырнадцати, настолько худющая, что взрослого человека с таким весом надо было бы срочно везти в больницу.
Еще один как бы секретный агент.
Наконец из вертолета выходит Сара Пэйлин.
21
Лагерь “Взгляд олененка”, оз. Форд, Миннесота.
Все еще суббота, 15 сентября.
Вам, наверное, интересно, насколько она ягодка опять в реальной жизни. Или изюминка опять, или курага, или что там еще.
В реальной жизни она очень даже ничего. Пониже, чем вы думаете, и порыхлее. С косметикой перебор, но это вы и так знаете. Непривычно глядеть на ее затылок.
В общем, увидев Пэйлин на трапе вертолета, я почувствовал только уныние. Я знал, что мне недолго быть рядом с Вайолет, но не думал, что так мало. Ни за что на свете Милл-От не доверит два миллиона долларов мнению такой прославленной невежды, как Сара Пэйлин. И к тому же она теперь имеет не больше отношения к федеральному правительству, чем Том Марвелл.
Что же до личности этой женщины, то она не вызывает у меня почти никакого любопытства – да, ее всегда в этом упрекают, но у меня на то есть уважительная причина: я жил в США, когда она баллотировалась на пост вице-президента, а потом ушла с должности губернатора Аляски за полтора года до окончания первого срока. Бога изображают в компании праведников, Зевса – среди лебедей и дождя, но Пэйлин – блин, она была просто везде, куда ни плюнь, несколько лет подряд. Что же еще могло остаться любопытного?
[70]
Впрочем, мой интерес к Пэйлин несколько возрос, когда перед ужином мы все – гости и сотрудники турбазы – выстроились в очередь, чтобы познакомиться с ней и ее свитой: она жмет мне руку, рассеянно смотрит в глаза, переходит дальше, но тут замечает татуировку у меня на правом плече и замирает, уставившись на нее
[71].
