– Привет, это я, – промурлыкал мягкий мужской голос.
– Привет, – робко отозвалась Альбина. – Вам, наверное,
Валерию?
– А что, это не она?
– Не-а…
– Она дома?
– Вообще-то, да. В ванне. Но я могу отнести ей телефон.
Хотите?
– Какой смысл? – удивился звонивший. – Я же далеко, не
увижу. Лучше прими для нее телефонограмму. Бери ручку, записывай.
Альбина схватила фломастер и под диктовку незнакомца покорно
нацарапала на пластиковой доске, пришпиленной к стенке над телефоном:
«Акулов Денис Данилович. Год рождения 1967. Домашний адрес:
улица Маршала Бирюзова, 43, квартира 119. Квартиру снимал. Одинок, родственники
живут в Казани. Последнее место работы – издательство «Аякс». Уволился оттуда в
октябре прошлого года, теперешнее место работы не установлено. Об исчезновении
заявила соседка, которой Акулов задолжал кругленькую сумму: показалось, что он
ударился в бега. Она же опознала труп. Связь Акулова с криминальными
структурами не установлена. Друзья, знакомые, служебные связи выясняются. Чао».
«Чао» она тоже приписала. Потом, когда мужчина положил
трубку, стерла: наверное, это все-таки предназначалось ей.
– Кто-то звонил, что ли? – крикнула Валерия.
– Звонил какой-то.
– А чего меня не позвала?
– Хотела, а он отказался. Я, говорит, далеко, все равно ее
не увижу.
– Да ведь это Севка звонил! – завопила Валерия. – Всеволод
Васильевич! Что-нибудь путевое сообщил? Неси сюда.
Альбина понесла доску в ванную, дивясь собственной
недогадливости. Ну как можно было не узнать его мурлыкающий, уютный голос,
совсем не похожий на тон сурового следователя?
Валерия нетерпеливо потянулась к доске мокрой рукой, но
тотчас отдернула ее:
– Ради бога, перепиши все это на бумагу, чтобы ничего не
стерлось!
Она снова сунула руки в воду, чтобы уберечься от искушения,
а Альбина, путаясь в тапочках, побежала искать бумагу и ручку.
Ох, какая же она дура, дурища! Что, сама не могла
догадаться? Правда, что криворукая, ни к чему не пригодная – как и говорила
мама. И, судя по всему, она окажется права и в главном: «Никому нужна не
будешь!»
Альбина прижалась лбом к косяку, и ее вдруг затрясло в
рыданиях. Голос Всеволода Васильевича воскресил в памяти одну из прекраснейших
картин, какую ей только доводилось видеть в жизни: картину любви и взаимного
желания. Альбине же, видно, остаются только руки насильников, для которых она –
всего лишь плоть, безликое женское тело. Те в машине… Наиль…
И внезапно до нее дошло, чьи данные она только что
записывала под диктовку Всеволода Васильевича!
Схватив со стола какой-то блокнот и ручку, отшвырнув непослушные
тапки, снова ворвалась в ванную:
– Валерия! Ты понимаешь! Акулов – это Наиль! То есть никакой
он не Наиль, а Денис Данилович!
– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно кивнула та. –
Родом из Казани! Видимо, в память об этом и называл себя татарским именем. Хотя
по ФИО о его происхождении и не скажешь. Ишь ты – Акулов! Судя по повадкам,
акула натуральная.
– Кстати, акула, в смысле рыба, тут совершенно ни при чем, –
пробормотала Альбина, устраиваясь на табуреточке и коряво переписывая с доски в
блокнот. – Акула – это искаженное «аквила», по-латыни «орел». То есть женщину
по имени Акулина зовут, строго говоря, Орлица, ну а Акулов – это Орлов.
– Ни фига себе Орлов! – взвизгнула Валерия. – Скорее уж
Стервятников. А откуда такая эрудиция?
Альбина чуть надулась. «По-вашему, я вообще ничего не должна
знать?!»
– Кстати, от Катюшки. Пока мы с ней в витрине сидели, я уйму
всякой всячины под ее диктовку печатала. Помнится, кто-то ей дал «Словарь
фамилий» на один день почитать, так она оттуда делала выборки про всех своих
знакомых. Там объясняются десять тысяч фамилий, ты представляешь? Ну и в том
числе моя. Оказывается, Богуславская – церковная фамилия. В смысле, кто-то из
предков был священником или хотя бы учился в духовной семинарии. Так появились,
например, Знаменский, Троицкий, Рождественский, Вознесенский…
– Надеюсь, Евтушенко – не из священников? – с брезгливой
гримасой уточнила Валерия и вдруг замерла, уставившись на Альбину, причем ее
огромные глаза стали еще больше.
– Делала выборки для знакомых, говоришь? Не просто так, а
для знакомых? Получается, этот Акулов – знакомый Катюшки?
– Получается, – медленно кивнула Альбина.
– Вот так номер!
Валерия вскочила в ванне, направила на свое худощавое
веснушчатое тело струю душа, а потом сразу завернулась в халат, забыв о
полотенце.
– А Катюшка-то, оказывается, не просто случайная пособница,
но в деле по самые уши! Акулов… Ах, чтоб тебя!
И она полетела в комнату.
– Погоди, – пыталась урезонить ее Альбина, плетясь следом. –
Это, может, еще ничего и не значит. Совпадение, к примеру. Мало ли у нее
знакомых.
– С такой фамилией? – уничтожающе глянула Валерия. – У тебя
есть хоть один знакомый Акулов? У меня лично – нет!
– А у меня есть, – упрямо мотнула головой Альбина.
– Этот самый Наиль, да? – хохотнула Валерия, с неимоверной
быстротой заплетая в косу свои буйные кудри и аж приплясывая от возбуждения.
– Нет. Девушка знакомая есть, ну, была. Мы с ней вместе
учились на филфаке. Тамара Акулова ее зовут. Теперь живет в Мурманске, замуж за
подводника вышла.
– В Мурмaнске – надо говорить. Не в Мyрманске, а в
Мурмaнске!
Валерия пронеслась по комнате и рванула дверцы гардероба:
– Давай, одевайся скорее.
– Ты куда это собралась? – озадачилась Альбина. Она и так
находилась сегодня до одури. Совершенно не улыбалось опять одеваться, тащиться
невесть куда по ноголомной скользоте, воцарившейся на улицах.
– Не переживай, не в Мурмaнск, – блеснула Валерия через
плечо огненным взглядом. – Поближе. На Кутузовский поедем! Сейчас сколько?
Седьмой час? Ну и отлично. Твоя Катюшка наверняка в витрине торчит и еще час
будет торчать. Возьмем ее тепленькой!
Альбина хлопнула глазами. Интересно, когда Валерия успела
одеться и даже обуться, в то время как она стоит, в чем была?
