Надежда мгновенно разозлилась.
— Вы мне несимпатичны. Я не испытываю к вам жалости и
не лезу с сочувствием.
Это чтобы все было ясно. Но я должна вам сказать, что не
верю в то, что это вы довели Марину до самоубийства. Не потому, что вы такой
хороший, а потому, что я не верю, чтобы здоровая красивая молодая девушка в
наше время вдруг покончила жизнь самоубийством из-за конфликта с начальником.
Тем более, Марина. У меня создалось впечатление, что все,
связанное с работой, ей было безразлично.
— Позвольте спросить, на чем основана ваша уверенность?
— Пожалуйста.
Она рассказала ему, что видела Маринку. перед уходом с
работы и куда, по ее мнению, та направлялась. Он вертел в руках какую-то
бумажку. Так и есть: повестка. Лебедев А. А., явиться 15 ноября к 10.00 в
комнату такую-то и т.д. Послезавтра, значит, после похорон. Быстро же
поляковская информация сработала. А может, просто так вызывают, для отчетности.
— Они там, в милиции, знают, что шестого у вас скандал
был, — осторожно сказала Надежда.
Он помолчал.
— Я, наверное, не должен был себе позволять. Но я
застал ее, когда она рылась у меня в столе. А я с детства, знаете ли, этого не
терплю.
— А что же ей там было нужно? — с изумлением
спросила Надежда.
— Конечно, ничего личного я там не держу. Но вот в папке
были протоколы, приказы о повышении для всего отделения, я не успел отдать в
дирекцию и убрал в стол.
Зачем ей это? Так рисковать!
— Но ведь она, по-моему, не очень расстроилась.
— Совсем не расстроилась. Отвечала мне очень зло,
обозвала даже.
— А чем все кончилось?
— А ничем. Она вдруг руками так рот закрыла, как будто
ее тошнит, и убежала.
— Тошнит? — переспросила Надежда. — Тошнит…
Курить бросила, нервозность эта ее жуткая… Не было ли у нее неприятностей по
этой части?
Он взглянул с недоумением.
— По какой части?
— Господи, да по женской же. И как это наши тетки не
догадались!
Она подбежала к Марининому столу и открыла нижний ящик.
— Что вы ищете?
— Вот, старые увольнительные.
Марина не была аккуратной, но за увольнительными следила.
Сотрудники пробивали время на увольнительных в проходной, когда надо было уйти
пораньше, потом эти бумажки оставались в отделе режима, а потом надо было их
забирать и подклеивать в специальную книжку. И если какая-то увольнительная
терялась, всех ожидали большие неприятности от режимников: и начальника
лаборатории, и лаборантку, и того бедолагу, чья увольнительная.
— Зачем все это? — спросил начальник.
— Ну, Сан Саныч, вы хоть и мужчина, но были женаты и
дети у вас есть, так что должны понять. Вот почувствовала девушка, что у нее
что-то не то, вернее, чего-то нет. Прошло время, и подозрения ее усилились. И
что она будет делать?
— Пойдет к врачу.
— Правильно, в женскую консультацию. Это если ей срочно
нужно удостовериться, беременна она или нет, чтобы срок не пропустить. А если
она замуж собирается и ребенка родить хочет, то она нарочно в консультацию
попозже пойдет, потому что, во-первых, с замужними там совсем другой разговор,
а во-вторых, чем позже пойдешь, тем больше декрет дадут, такая уж у нас
система. Так вот, мы сейчас и посмотрим: вот Маринины увольнительные за
последний месяц. Вот сначала вечером она ушла в 16.00, а потом два раза утром
позже пришла.
— Так она, может, проспала?
— Нет, вот видите, она заранее, с вечера их пробила.
— И что это значит?
— А это значит, что направили ее на сдачу анализов, а
они, как известно, с утра. Моча, кровь из пальца, из вены на сахар, на RW. У
вас брали когда-нибудь кровь на RW?
— Нет, вроде бы.
— А у беременных женщин три раза берут. Это реакция
Вассермана, на сифилис.
— Ну и ну!
— Так вот, смотрим, пятого числа последняя
увольнительная. Вы ее пятого с утра никуда не посылали?
— Да я вообще ее никуда не посылал!
— Значит, по личному делу она ходила.
Теперь смотрите: анализы действительны десять дней. Если за
это время к врачу не пойдешь и направление не получишь, сдавай все по новой.
Пять плюс десять получается пятнадцатое число, а сегодня у нас тринадцатое,
шестого она к врачу не могла пойти, анализ еще не готов, потом праздники.
Дайте-ка мне справочник телефонный, у вас есть.
Он протянул ей справочник.
— Так, Марина жила на Охте, вот районная консультация,
улица Стахановцев, дом 27.
Надежда схватила телефонную трубку.
— Ах нет, отсюда нельзя звонить. Вы вообще-то домой
собираетесь?
— Да вот, сидел тут, думал, идти ли завтра на похороны
и что в милиции говорить.
— На похороны обязательно идти, а в милиции ничего не
говорить, лишнего то есть.., ох, простите, что я с вами в таком тоне, —
спохватилась Надежда.
— Что вы, спасибо, что со мной поговорили, а то я уже
сам начал думать, что это я ее довел.
— Если бы вы подольше в нашем гадюшнике поварились, вы
бы уверились, что сами ее с седьмого этажа столкнули… О Господи! Человек ведь
умер, а мы так о ней…
В регистратуре женской консультации раздался телефонный
звонок.
— Скажите, пожалуйста, Заневский, 22, какой врач
принимает?
Регистраторша Зоя Семеновна посмотрела в расписание.
— Доктор Васильева, сегодня она была в утро, а завтра в
вечер, с двух до восьми.
— Ой, не вешайте трубку, я вас очень попрошу, я сдавала
анализы пятого, а после праздников заходила, они куда-то делись у вас, мне за
направлением. Вы не посмотрите, нашлись ли они? Моя фамилия Киселева.
Зоя Семеновна нашла нужную папку.
— Киселева М. Е.?
— Да, Марина Евгеньевна.
— Тут ваши анализы и никуда они не терялись. Если
хотите к врачу, то на завтра записи уже нет, запишу только на пятнадцатое в
одиннадцать.
— Спасибо большое, я приду.
Надежда повесила трубку.
— Вот видите, Сан Саныч, все правильно, была она там.
— Думаете, она из-за этого с крыши бросилась?
— Не знаю, не знаю… Не она первая, бывает всякое. Даже
если и бросил ее парень, ну обругают, конечно, в консультации, а все равно
направление на аборт обязаны дать, а в больнице страшно, противно, но все-таки
не смертельно. А то, что она вовремя в консультацию пошла, говорит о том, что
головы она не потеряла. Знаете что, Сан Саныч, поручите-ка мне Марину замещать.
