* * *
Чистяков был зол как сто чертей. Подумать только, этот
старый боров Купцов посмел его обмануть! Сказал, что дело сделано, все в
порядке, что Ольге ничего не угрожает, а на самом деле хорошо, что Бережков
подоспел вовремя, а то бы снайпер накрыл девицу, и плакала бы тогда его новая
работа в коммерческих структурах. И он тоже хорош, дубина, Кому поверил. Думал,
что Купцов перетрясется за свою шкуру, все сделает. А оказывается, Кастет на
него плевать хотел, ему свои амбиции дороже.
И главное, теперь назад ходу нет, с зятем купцовским уже
разобрались, а то бы он устроил этому Купцову показательный процесс над
зятьком! Ну да ладно, с Купцовым он и так рассчитается. С Кастетом за него
Бережков рассчитался, вон на даче-то двенадцать трупов нашли. Это хорошо, никто
не ушел. С Кастетом, считай, порядок. А с Купцовым у него теперь личные счеты,
для дела он не опасен. Он, Чистяков, хотел было под горячую руку угрозу свою
исполнить, послать пленку с записью разговора про убийство Ольги купцовскому
начальству, но потом передумал: Купцов-то теперь из игры выбыл, но остался
этот, Сергей Сергеич, главный конкурент, а на конкурента всегда полезно
компромат иметь, мало ли как дело в дальнейшем повернется.
Вернулись его ребята, они ездили на дачу Кастета. Там
милиции понаехало, пожарных видимо-невидимо, а что толку — от дома одни
головешки, кругом трупы, стена каменная стоит да печка. Там от пожара
боеприпасы как начали рваться, чуть весь поселок к чертовой матери не разнесло!
Чистяков выслушал ребят, довольно похмыкивая.
— Ну что, мальчики, был кто-нибудь у бережковской тещи?
— Да закрутились совсем, тут такие дела развернулись.
— Плохо, ну ладно, давайте быстренько в Шувалове
Бережкова караулить.
Но оказалось, что Чистяков был не прав в своей уверенности,
потому что дом по Варваринской, двенадцать, стоял заколоченный, тропинка
занесена снегом. Посовещавшись, парни все-таки решили расспросить соседей.
Оказалось, что теща Бережкова Смирнова Клавдия Михайловна умерла полтора года
назад, а за ребенком приезжал Олег и увез его, а куда, они не Знают.
— Вот такие дела, и что будем делать, Анатолий
Петрович?
— А что будем делать? Нам от него больше ничего не
нужно, с нами у него полный расчет. Пускай его теперь милиция ищет, у нее к
нему большие претензии. Сумеет от них скрыться — его счастье. Будешь в
прокуратуре — Громовой привет передай.
Чистяков набрал номер телефона Купцова. Ответил референт,
сказал, что Николай Степанович заболел и на работу сегодня не выходил. Ишь,
старый черт, симулирует.
Ладно, попозже домой ему позвоним. И поговорим-ка мы с ним о
той картине, что Кастет у него хотел получить. Принесет, как миленький принесет.
Сидит небось сейчас дома и трясется. Про пожар и убийства на даче в Репине еще
вчера вечером в новостях говорили.
* * *
Николаю Степановичу Купцову было плохо. Когда он переговорил
с Кастетом, ему немного полегчало, он даже решил расстаться с картиной Филонова,
жалко, конечно, на черный день отложена, но своя жизнь дороже. И Чистяков не
обманул, разобрался с этим мерзавцем зятем. После отъезда зятя, Купцов вызвал
жену с дачи, сказал ей коротко, что Андрей уехал и больше не вернется.
Она так прижала его к стенке, что он не выдержал и рассказал
ей все, вернее, не все, а то, что касалось Андрея. Она не могла поверить, он
разволновался, кричал на нее, что это она во всем виновата, уговорила его взять
в дом подлеца, а теперь это отразится на всей их жизни, а не только на его
карьере; и если она думает, что они с Ленкой и внуком смогут прожить без него,
то глубоко ошибается. Увидев его в таком состоянии, жена очень испугалась,
кинулась его утешать и отпаивать лекарствами. Следующий день был воскресенье,
он провел его, тупо глядя в телевизор, а когда вечером в «600 секундах» услышал
сообщение о трупе на чердаке дома на Шпалерной и о пожаре и перестрелке в
Репине, ему стало так плохо, как не было еще никогда в жизни.
Все кончено, стучало в его мозгу, получается, что он обманул
Чистякова и подставил Кастета, теперь оба могут предъявить ему счет. Хорошо,
если Кастет убит там, на даче, и ник! о не уцелел, а если Кастет успел уйти? А
Чистяков ведь имеет пленку с записью всех разговоров его и Кастета, и если
узнает его начальство, то в лучшем случае — пенсия, а в худшем — тюрьма. На
старости лет из партийных начальников — на нары! И зятя ведь Чистяков может
вернуть и сдать со всеми доказательствами в милицию!
Тогда — позор и опять-таки пенсия. И как жить дальше? Дочь —
калека, жена в жизни не работала, внуку все надо — о Господи!
До утра он не сомкнул глаз, а когда заснул, жена разбудила
его, потому что он страшно стонал во сне. Наутро о выходе на работу не могло
быть и речи. Его охватила какая-то апатия. Перепуганная жена вызвала врача.
Молодая докторша наскоро послушала его, выписала какие-то таблетки, витамины,
велела не простужаться, а через три дня прийти в поликлинику и сдать анализы.
Жена настаивала, чтобы он вызвал машину и поехал в свою ведомственную
поликлинику, но у него не было на это ни сил, ни желания. Жена пешком сходила в
магазин: возить-то теперь было некому, потом возилась на кухне, к нему не
заходила, думала, что он спит. Зазвонил телефон. Жена заглянула в дверь
спальни, говоря:
— Коля, тебя Чистяков к телефону, говорит, очень
срочно, поговоришь с ним?
Поскольку он не отвечал, она подошла ближе, вгляделась и
ужасно закричала. Николай Степанович сидел в кресле совершенно неподвижно, при
этом левая половина его лица была живой, и глаз моргал, а правый глаз закатился,
так что не видно было зрачка, и челюсть страшно отвисла.
Приехавшая «скорая» отвезла Николая Степановича в
Свердловскую спецбольницу.
* * *
Перед таможенным контролем Чиф распихал деньги по брючным
карманам, а холст аккуратно свернул и засунул во внутренний карман пальто.
Железные нервы и невозмутимое лицо всегда помогали ему.
Таможенный и пограничный контроль он прошел без проблем.
Самолет, «аэрофлотовский» ТУ-134, казалось, вот-вот развалится, сидеть даже при
его небольшом росте приходилось, упираясь коленями в подборедок. Чиф всегда
удивлялся, как такие допотопные самолеты выпускают на международные рейсы. С
удалением от Пулкова на душе у него становилось все легче. Позади оставались
смертельные опасности, впереди ожидала встреча с сыном. Даже погода менялась в
лучшую сторону: над Россией громоздились тяжелые мглистые облака, над Туманным
Альбионом сияло солнце. Внизу проплывали квадраты зеленых не по сезону лугов,
пасущиеся на них стада овец, нарядные аккуратные фермы.
Самолет приземлился не в Хитроу, а в новом сверхсовременном
аэропорту Стэнтстэд. Огромное здание аэровокзала было почти пустым. Маленький
автоматический поезд довез пассажиров до таможенного терминала, Чиф прошел
контроль и вышел к станции пригородной электрички. На перроне к нему подошел
какой-то странный молодой парень. Неумеренно жестикулируя, страшно кривя рот и
растягивая слова, он обратился к Чифу:
