– Откуда он взялся? – процедил водитель по кличке Курок за умение стрелять из ствола метко и практически не целясь. – Остановиться?
У обочины стояла легковая машина ДПС, а придурок в форме махал золотой, как говорят автолюбители, палкой. Она у него и впрямь золотая, махнешь раз десять и озолотишься.
– Что он здесь делает? – бубнил Борода, осматриваясь кругом. – В степи? Ни одной избушки нет. Один камыш растет да поле непаханое.
– Вот и стоит, – промямлил Сажа, – чтоб бабла срубить с тех, кто едет в свои избушки – за тем поворотом еще одна деревня. А здесь его никто за мздоимство не сцапает.
– Останавливайся, – приказал Асланбек водителю. – Из машины не выходи, сено к лошади не ходит.
Гаишник отдал честь и:
– Предъявите ваши документы. И паспорт.
Водитель отдал ему права, затем техпаспорт со словами:
– У меня полный порядок.
– Проверим, – светя фонариком на документы, сказал гаишник, заодно одним глазом поглядывая на пассажиров. – Куда направляетесь?
– Домой, – ответил водитель.
– Машина не ваша, у вас доверенность имеется?
– Имеется, конечно.
– Я хозяин машины, – сказал с заднего сиденья Асланбек.
– Отчего же сами не сели за руль?
– Выпил слегка, – улыбнулся Асланбек. – К теще ездил.
– К теще? Тещу надо уважать, это святое, но, будьте любезны, предъявите и вы документы.
– О-ой, – застонал Асланбек, открывая бардачок.
Гаишник изучил документы, затем, взметнув палку, будто играючи, что являлось знаком для засады, потребовал:
– Приготовьте и вы, граждане, удостоверения личности.
– У нас что-то не так? – спросил Асланбек.
– Все в порядке, – улыбнулся гаишник. – Но приказано проверять всех, кто проезжает.
– А с чем это связано?
– Из СИЗО сбежали трое.
– Что вы говорите! Сочувствую.
– Пройдемте в нашу машину, гражданин.
– Мне в машину? – уточнил Асланбек, будто не понял.
– Вам. Простые формальности.
– Черт! Мы спешим и так по темноте возвращаемся.
Водитель догадался, что нужно сделать, и протянул гаишнику сто баксов, но тот их словно не заметил:
– Пройдемте, это ненадолго.
Асланбек открыл дверцу, взглянул на своих людей, что было понято ими как руководство к действию: внимание! – и вышел. К машине гаишников они шли медленно, о чем-то разговаривая, одновременно Курок процедил:
– Чтоб наш дорожный мусоршмидт не взял бабло, где нет контроля? Такого на моей памяти не случалось.
– Как они ловят бегунков, если с ними нет камуфляжа с автоматами в клешнях? – оглядываясь вокруг, с беспокойством произнес Сажа.
– И мой нос чует: что-то тут не то, – сказал Борода. – На сбежавших мы не похожи, это наверняк, так зачем Асланбека потащил в тачку? Не, а видели, как он нюхалку засовывал к нам? Что он хотел здесь увидеть?
– Заглохните, – процедил Курок, вглядываясь в автомобиль дэпээсников, тающий в наступающей темноте. – Готовьтесь на всякий случай.
И водитель подал личный пример, вытащив пистолет, но Борода положил руку ему на плечо, сказав в ухо:
– Твое дело гнать по дороге, а пострелять – для этого мы есть.
Оба парня вытащили автоматы, проверили рожки, один уложил оружие на колени, второй примостил его сбоку. Ждали.
Дверца дэпээсников распахнулась, оттуда выскочил Асланбек с криком:
– Стреляй!!!
Ипполит остановился напротив Вито, сунув пальцы в карманы джинсов, желваки на его скулах ходили, будто он жевал нечто невкусное, было очевидно, что ему с трудом удается сдерживать себя, чтобы не кинуться на младшего брата с кулаками. Вито, сидя на диване рядом с матерью, наклонил голову, локти уложил на колени широко расставленных ног, пальцы переплел и молчал.
– Мы все ждем, – процедил Ипполит. – Отвечай, черт возьми.
– Вито, – тихо произнесла Раиса, – скажи, что это неправда.
Юноша слегка приподнял голову и уперся в старшего брата колючими глазами, промямлив:
– Кто ты такой, чтоб я отчитывался перед тобой?
– Мама, – изобразил изумление Ипполит, – разве ты не сказала Вито, кто я и почему задаю ему вопросы? – Но матери открыть рта не дал. – Крутой ты у нас! Наверное, твои товарищи восхищаются твоей смелостью и крутизной, но отвечать будут не они, а ты. В суде, дорогой! Там не учтут, что ты крутой мальчик. И я не удивлюсь, когда тебя отправят на освидетельствование – вменяем ты или невменяем. Потому что неадекватно поступает только психически нездоровый человек!
– Чего он ко мне пристал! – взвился Вито, подскочив.
– Хочешь побить меня? – усмехнулся Ипполит. – Ну, давай, попробуй. Да нет, на меня ты не кинешься, я ведь сильней. И если б был на месте того мужика, которому ты разбил машину, я б тебе не только челюсть свернул, голову оторвал бы, она тебе все равно не нужна.
У Вито дрожал подбородок, но не от слез, от гнева. Раиса поднялась, обняла сына:
– Я тебя прошу, Вито, успокойся. И ты, Ипполит… Не надо сейчас скандалов.
Вито вырвался и убежал к себе в комнату, Ипполит рухнул в кресло, потер лоб, покачал головой:
– Мама, мама… Скажи, как получилось, что Вито стал таким? Ну, есть же элементарные нормы, без которых людям не выжить. Ты представь, завтра на тебя нападет такой же молодчик и пырнет ножом, потому что ему не понравится, как ты на него посмотрела, или еще какую-нибудь найдет причину. Что это будет?
– Я понимаю, – всхлипнула она, – мы мало занимались Вито…
– Мало?! – вскипел сын. – Я бы не сказал. Нет, вы чересчур много им занимались, точнее, прыгали вокруг него, в задницу целовали, залюбили.
– Ипполит! – Раиса заходила взад-вперед, нервно хрустя фалангами пальцев. – Что сделано, то сделано, теперь надо думать, как не довести дело до суда. Что грозит Вито?
– Его поведение будут рассматривать как особо тяжкое хулиганство… – наконец подала голос Милена. – Практически разбой. Я могу ошибаться, но не исключено, что мальчика осудят на небольшой срок.
– На небольшой срок? – вытаращилась Раиса. – То есть…
– Назначат отбывать наказание в колонии, – пояснила Милена. – Для несовершеннолетних, думаю.
– Но… – потерялась Раиса. – Он же никого не убил.
– Не хватало, чтоб убил! – вставил Ипполит.
– Да, – продолжила Милена, – жертв как таковых нет, это обстоятельство смягчит приговор. Но год условно он может получить…
