– Как ты разговариваешь с начальством? – проворчал тот.
Андреев выпрямился, щелкнул каблуками и браво отчеканил:
– Товарищ полковник, поднимите свой уважаемый полковничий зад и бегите добывать ордера. Вам их выпишут без затрат на базар и доказательства, достаточно сведений из центра сотовой связи, исключительно по дружбе выпишут.
– Извините, что перебиваю, – подал голос Богдан. – Но безотлагательно нужно еще одного человека задержать…
– Гляди-ка, как вас разобрало, – буркнул Парафинов. – И кого еще будете задерживать?
– Гражданина Титова, – сказал Богдан. – С которым преступник вел переговоры перед убийством Маймурина и охранника. Мы проверили, с Титовым он созванивается по многу раз в день.
– Пока достаточно одного, – сказал Парафинов. – С Титовым разберемся позже. Ордер, говоришь? Да хоть пять. Сам заберешь, я позвоню.
– Слушаемся, товарищ полковник! – вторично щелкнул каблуками Андреев. – Звоните.
– Но гляди, – снял трубку Парафинов. – Если ошибаешься…
– Вы пройдетесь ремнем по моей заднице! – в том же духе отчеканил Андреев, Богдан отвернулся, хихикая.
– Паяц, – бросил оскорбленный начальник. – И клоун. Алло…
Раиса стояла перед клумбой, обхватив предплечья руками и вдыхая живительный цветочный аромат. Раньше она избавлялась от мыслей, глядя на совершенство природы, сейчас… то, что творилось в ее мозгах, называется одним емким словом: хаос. Хаос состоял из постигшего несчастья и свалившихся бытовых проблем.
От охраны пришлось отказаться, дом теперь полностью беззащитен, как она здесь будет жить с Вито – фактически еще ребенком, – не представляла, но понимала, что это опасно, любой проходимец, узнав, что дом без охраны, может пробраться в него. На очереди домашние работники. Она ужаснулась от перспективы всю их работу выполнять самой. Кухарка, дворник, две горничные – они занимаются только уборкой. Еще одна стирает и гладит, следит за одеждой. Кажется, это все мелочи, но одних штор в доме километры, стирались раз в два месяца, попробуй перегладь. Арамис с Вито рубашки и белье меняли каждый день, как и Раиса, остального барахла – вагоны: скатерти, салфетки, покрывала, пледы, полотенца… Пыли в доме не было. Специальный человек занимался электричеством, канализацией, мелким ремонтом. Раиса не знала, сколько платил Арамис прислуге, в какие суммы обходился дом, газ, свет, вода, а ко всему этому прибавились дикие долги. Как плохо-то… Вдруг пришла идея:
– Надо выставить дом на продажу. Я одна с ним не справлюсь… И Вито поедет учиться… Да, продать и купить квартиру… Кто там?
Во двор вошел Парафинов:
– Это я, Рая. – Он приблизился, поздоровался. – Извини, времени не было позвонить, тем более навестить. В нашем городе столько происшествий…
– Слышала.
– Ты-то как?
– Хуже не бывает. Идем в дом?
– Пожалуй, зайду… Ипполит уехал на сельские просторы?
– Уехал по делам, завтра вернется. У меня замечательные сыновья, Ипполит все это время не бросал меня, а у него огромное хозяйство.
– Молодец. А как Вито?
– Переживает. Очень болезненно.
– Молодые люди быстрей привыкают к смерти близких.
– Но не Вито. Он безумно любил отца. Игорь, ты бы поговорил с ним по-мужски, Ипполита Вито не слушается, а я… я просто мама.
– Что же ему скажу? Боль, Раиса, сама проходит. Со временем.
– Ну, не знаю… Скажи что-нибудь об Арамисе, сравни Вито с отцом, мальчику будет приятно. Я позову его?
– Чуть погодя. С твоего позволения я сделаю звонок, а то меня обыскались, уехал, никого не предупредив.
Вошли в гостиную, она великолепна, как и все в доме. Парафинов устроился в кресле и набирал номер, а Раиса сходила на кухню, попросила приготовить кофе, хотя он отказывался. Вернувшись, она села на соседнее кресло и впала в задумчивость, не слушая, что говорил гость по телефону:
– Я у Раисы Баграмян… Нет, разумеется… Я тут подумал и передумал… В общем, пока не выехали, поручи Богдану сегодня же поработать со вторым абонентом… Нет, сегодня… Мало ли, что он хочет… На сутки задержать его может без формальностей. Конец связи. Извини, Раиса, но всех приходится контролировать.
– До сих пор не могу поверить, что Арамиса нет. – У нее задрожали губы, на глаза навернулись слезы. – Нелепость, которую не принимает ни душа, ни сердце… Прости, я… – утерла она слезы.
– Ничего, ничего. Поплачь.
– Ночью просыпаюсь, шарю рукой, а его нет. И вдруг вспоминаю… Хочется умереть, но это слишком большая роскошь. Вито нужно довести до ума, через пару недель ему ехать за границу на учебу. Очень тяжело. Очень. Подозреваемые есть?
– Пока нет, к сожалению. Не думай, что это так просто.
– Я не думаю, но надеюсь, ты найдешь негодяев. – Она вытерла лицо платком, вздохнула несколько раз. – Как думаешь, сколько может стоить наш дом?
– Хочешь продать? Но до вступления в права наследования…
– Знаю, знаю. Полгода. Пока найдутся покупатели, это же не хата, наш дворец не каждому по карману. У меня тяжелое положение.
– Понимаю. Но я не оценщик, обратись в риелторскую фирму, там скажут, за какую сумму можно продать.
– Можно продать? – изумилась Раиса и забеспокоилась: – Как это – можно продать?
– Видишь ли, есть конкретная стоимость недвижимости, но в твоем случае, если ты задалась целью продать, будет фигурировать реальная цена.
– Не понимаю.
– Допустим, стоит он пять миллионов.
– Долларов?
– Я рубли имел в виду, собственно, это неважно…
– Как это неважно? Пять миллионов рублей?! Шутишь? Да наша усадьба сравнима только с домовладениями на Рублевке, а там стоимость семь, восемь миллионов долларов. Наш стоит дороже, потому что шикарней, ты посмотри.
– Раечка, я ведь не покупатель, меня не стоит уговаривать. Смотри трезво: ты живешь в провинции, у нас за такую сумму не купят. Даже если есть у кого-то деньги, которые заявишь, не купят, потому что содержать такую домину очень дорого, а доходы у нас по сравнению с московскими намного ниже.
– Посмотрим.
Спорить Парафинову было лень, он не видел в этом смысла. Раиса всегда жила за облаками, по всякому поводу имела собственное суждение, зачастую убогое, и никогда не прислушивалась к чужому мнению. Мало того, безапелляционность оттолкнула от нее многих друзей, но она винила в этом их. Пусть же походит по земле и стукнется собственным лбом о выстроенную стенку, опыт никогда не поздно приобретать.
Прислуга принесла кофе, но не успели пригубить чашки, как шум за окном заставил Раису покинуть гостя, убегая, она не скрывала раздражения:
– Как назло, уволила мужиков, теперь самой бегать приходится.
