Предыстория Алмазного фонда как государственного собрания восходит к эпохе Петра I, который в 1719 году при организации Камер-коллегии впервые включил в ее регламент параграф «О подлежащих государству вещах». После петровской «рентереи» коронные ценности хранились в специальных охраняемых помещениях, носивших название Комнаты его императорского величества, а с 1839 года – Бриллиантовой комнаты. Ведали ими различные отделы кабинета его императорского величества, а с начала XIX века – специальное Камеральное отделение (Камеральная часть).
Русские цари и царицы, особенно в XVIII веке, стремясь затмить роскошью иностранных владык, старались увеличивать богатство и пышность своего двора. Они приобретали лучшие экземпляры драгоценных камней, создавали из них соответствующие украшения и хранили их неподалеку от «своего монаршего внимания».
Большинство этих вещей приобреталось на государственные средства, а небольшая часть поступала в виде подарков, и поэтому кроме регалий, т. е.
знаков монархической власти, в состав коронных драгоценностей включались и светские украшения, пользоваться которыми могли только царицы.
Порядок хранения, учета, пополнения коронных драгоценностей и бриллиантов время от времени учитывались и меняли места хранения. При Николае I окончательно определилась юридическая природа коронных драгоценностей как части государственного имущества.
Значительные вклады в Алмазный фонд были сделаны в XVIII веке, особенно при Елизавете Петровне и Екатерине II, – большая часть регалий, яркие, светские украшения стиля рококо, прекрасные, но более строгие изделия классического стиля.
Среди многих драгоценных камней главное место тогда занимал бриллиант. XVIII век называли веком бриллианта. В ювелирных изделиях начала XIX века продолжены лучшие традиции русского ювелирного прикладного искусства, но среди более поздних изделий уже не встретишь произведений, сравнимых с шедеврами XVIII – начала XIX века. Они становятся суше и в целом ординарнее. Эволюцию вкусов хорошо отражают данные А.Е.Ферсмана о составе предметов, отобранных в 1922 году для Алмазного фонда: вещи, изготовленные или приобретенные в 1761 году, – 20 процентов; в 1762–1801 годах – 40; в 1802–1855 годах – 25; 1856–1899 годах – 10; в 1900–1917 годах – 5 процентов.
Почти ничего неизвестно о тех, кто создавал эти шедевры: большинство исторических ценностей Алмазного фонда безымянны. Лишь три имени за двести лет дошли до нас: Позье, Дюваль, Пфистерер.
В начале Первой мировой войны драгоценности Бриллиантовой комнаты были поспешно и беспорядочно, даже без описи, эвакуированы в восьми сундуках из Петрограда в Москву.
Так, без проверки, их приняли в Оружейную палату Московского Кремля вместе с другим эвакуированным имуществом Камеральной части.
Впоследствии их завалили новыми грузами, и в таком виде они хранились вплоть до Октябрьской революции.
После Октябрьской революции чудом уцелели ценности Кремля – как находившаяся там эрмитажная коллекция, так и бессмертные сокровища самого Кремля, хотя постройки сильно пострадали. Главный хранитель Эрмитажа академик Я.И. Смирнов дважды выезжал в Москву, чтобы убедиться в этом, а сохранность кремлевских богатств установила впоследствии специальная комиссия. Пожалуй, ни одна страна в начале нашего века не обладала таким запасом драгоценностей, находившимся в храмах, монастырях, музеях, дворцах, особняках и личном пользовании граждан, как Россия, – подавляющая часть этих несметных богатств досталась нам в наследство после революции.
Тайна исчезновения сокровищ России восходит ко времени образования Антикварного экспортного фонда…
А.М.ГОРЬКИЙ – В СОВНАРКОМ (не позднее 21.10 1921 года).
«В феврале месяце 1919 года по предложению наркома Красина была организована в Петрограде А.Пешковым “Экспертная комиссия”, цель которой заключалась: в отборе и оценке вещей, имеющих художественное значение, в тридцати трех национализированных складах Петрограда, бесхозных квартирах, ломбардах и антикварных лавках. Эти вещи отбирались на предмет создания в Советской республике антикварного экспортного фонда.
До 1-го октября 1920 года “Экспертная комиссия”, работая в составе 80 человек под председательством А. Пешкова, образовала два склада отобранных ею вещей, как то: художественной старинной мебели, картин различных эпох, стран и школ, фарфора русского, севрского, саксонского и т. д., бронзы, художественного стекла, керамики, старинного оружия, предметов восточного искусства и т. д.
По оценке 15-го года стоимость этих вещей превышает миллиард.
Кроме того, на складах Комиссии имеются отобранные в бесхозяйственных квартирах ковры на сумму в несколько сот миллионов (тоже по оценке 1915 года)».
1923 год – один их самых драматических в истории Алмазного фонда.
Тогда на рынках Амстердама и Антверпена неожиданно появились бриллианты, в которых специалисты узнали часть русских коронных драгоценностей. Возник политический скандал. Зарубежная пресса писала, что эти города и их банки используются советским правительством для валютных операций с золотом, алмазами и церковными ценностями. Чтобы заглушить возмущения, в конце 1925 года в Колонном зале Дома Союзов спешно открылась выставка коронных драгоценностей, которая должна была показать миру, что они целы и невредимы.
Однако есть неоспоримые свидетельства, что в 1923 году собрание коронных драгоценностей совершила интригующее путешествие под охраной латышских красных стрелков из Москвы в Читу, где находилось японское правительство. Руководил операцией работник наркома финансов Р.Я. Карклин. В архивах сохранилось удостоверение, выданное ему 28 декабря 1922 года за номером 2739, где сказано, что тов. Карклин Р.Я. назначен уполномоченным Народного комиссариата финансов РСФСР при Дальневосточном ревкоме. Подписал его среди прочих тогда уже нарком финансов Сокольников.
Загадку этого турне нам еще предстоит разгадать. Но, учитывая все вышесказанное, можно достоверно предположить, что после экспертной оценки сокровищ комиссией Ферсмана их вывезли на Дальний Восток, чтобы продать в Америку и Европу через Маньчжурию, которая еще со времен постановления «О хлебных закупках» стала центром нашей внешнеэкономической и внешнеполитической активности. Видимо, канун этой сделки века запечатлели опубликованные недавно в «Известиях» и в каталоге «Сотби» фотографии, на которых сняты в Чите, в богатом особняке, на фоне коронных драгоценностей группы советских официальных лиц и респектабельных иностранцев. Судя по ним, решили оптом продать все величайшие реликвии Алмазного фонда: державу, скипетр, собрание корон – с короной Российской империей во главе, коллекцию бриллиантовых подвесок и бриллиантовых диадем, бриллиантовые знаки и цепи императорских орденов, подарочные золотые кубки, коллекцию вееров и перстней, императорские пасхальные яйца фирмы Фаберже и многое другое.
Эти вещи хранились в Галерее драгоценностей Эрмитажа и в Бриллиантовой комнате Кремля. Большинство из них бесследно исчезло в 20-е годы. Некоторые впоследствии обнаружились в американских частных собраниях, например, брачная корона русских императриц, изготовленная из бриллиантового пояса Екатерины Великой. Сейчас она находится в собрании Морджори Меривезер Поуст – жены бывшего посла США в СССР Джозефа Дэвиса. Госпожа Поуст купила ее на аукционе «Сотби» в декабре 1966 года.
