Вдохновленный попустительством молодого следователя, германский барон, например, позволял себе такие пассажи:
– Что вы знаете о доктрине Вечного льда
[15], молодой человек? Вы ничего о ней не знаете! Вы слыхали о полой земле? Тоже ничего не слыхали?! А как насчет всеиспепеляющего огня? Как же вы отважились взяться за строительство социализма, если мудрость древних для вас тайна за семью печатями?
В его глазах вспыхивал безумный огонек.
– Прежде чем Луна упадет на Землю, – а это неизбежно! – пламя, священное пламя древних тевтонов, охватит землю. Оно пожрет наших врагов. Враги корчатся, враги протягивают руки к небу. Поздно! Небо на нашей стороне, оно обрушится на вас, избыточную по численности расу. Оно поглотит вас. Очень скоро небо, наш безграничный заоблачный фатерлянд, распахнет свои объятия высшей расе. Планета Земля, не говоря о Евразии, тесна для расплодившегося поголовья низших. Что вы путаетесь под ногами! Германцы всегда упирались плечами в чуждые племена. Вспомните полабских славян, этих недоносков в человечьих шкурах! Вспомните, на чьих костях возведен Берлин и Кенигсберг! Это было начало. Веками мы расширяли жизненное пространство, веками германцы, пожирая соседние племена, двигались на восток. Теперь пробил ваш час! Я ощущаю дыхание последней битвы!
Однажды, слушая разглагольствования матерого шпиона насчет грозившего нам истребления, я оборвал его, заявив, что никакой гибели богов, тем более конца света, ожидать не следует. Это все суеверия.
– …и не вам, человеку, присягнувшему на верность новой родине, грозить рабочим и крестьянам страны Советов, победившим в Гражданской войне и успешно строящим социализм, истреблением. Этого не никогда не будет!
Барон вскричал:
– Почему не будет?! Древние пророчества подтверждают!..
– Чихать я хотел на ваши пророчества! Этого не будет потому, что не будет никогда! Хотя бы потому, что мы нашли законсервированный вами огнетушитель. Вот полюбуйтесь, фабрика жива и здорова. А вот листы профилированной фанеры, из которой мы будем изготавливать крылья для наших новых истребителей! А вот наш новый истребитель, которому ваш «мессершмит» в подметки не годится! Ваша карта бита, господин Шеель!
Я протянул Шеелю пачку фотографий, сосредоточился…
Старик торопливо схватил снимки, начал перебирать их, и в следующий миг, когда в его руки попала фотография, на которой был изображен его сын, укладывающий в штабель фанерные листы, меня окатил неслышимый, но вполне отчетливый вопль:
– Was? Unmöglich!!!
[16]
Я мельком глянул на подследственного.
Старик обладал не менее крепкой, чем Закруткин, закваской. Он сжал душу до беззвучия, презрительно усмехнулся и, вернув мне ловко смонтированную фотографию, с презрительной усмешкой поздравил:
