Тот внимательно выслушал молодого сотрудника, потом задал вопрос:
– Какой вывод, голубчик, можно сделать из вашего доклада? Нелицеприятный, голубчик! Врагу удалось переиграть вас! Если исходить из вашей версии, что Барон – скрытый враг, или, точнее, агент глубокого залегания, чем вы можете объяснить эту встречу?
Николай Михайлович почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Действительно, что он мог предъявить начальству? Уверенность в том, что Шеель заранее знал о встрече и готовился к ней? Интуитивную догадку – у Шееля, возможно, был особый канал связи? Этого крайне мало. С какой стати в Берлине стали бы так явно светить своего агента? И есть ли вообще потаенный смысл во всей этой нелепой истории или все это выдумки его богатого воображения? Тогда почему начальство так вцепилось в этого барона?
– Разберитесь, голубчик, во всей этой путанице. Учтите, мы постоянно опаздываем с оперативными мерами. Враг все время идет на шаг впереди нас. Следовательно, нам тоже надо поспешить. Нам требуется как можно быстрее выявить нутро и успеть сделать ответный ход.
– Может, арестовать Шееля? – предложил Трущев, пытаясь уйти от ответственности.
Федотов, до того момента смотревший в бумаги на столе, вскинул голову.
– Пытаетесь уйти от ответственности? Нехорошо, голубчик. Вы же сами настаивали – изоляция Барона преждевременна. Что же заставило вас изменить мнение? Полагаете, под давлением он что-нибудь выложит? А если ему нечего выкладывать? Если мы гоняемся за заячьим хвостом? Николай Михайлович, вы работник молодой, а я оттрубил в контрразведке восемнадцать лет, и поверьте: наша задача – выявить нутро. Партия надеется, что вы справитесь с этой задачей. Надеюсь, мне не нужно напоминать вам, что партия не простит нам ротозейства.
Следующий вопрос начальника застал Трущева врасплох.
– Дочка молчит?
Николай Михайлович помедлил, потом молча кивнул.
– Что говорят врачи? – спросил Павел Васильевич.
– Острый шок. От страха потеряла дар речи. Терапевтическое лечение не помогает.
– Когда это случилось?
– Перед самым моим возвращением с Урала. Поздно возвращалась домой с катка. В подворотне пристал какой-то негодяй. Начал пугать каким-то Горын Горынычем. Света перепугалась и потеряла дар речи.
– Негодяя нашли?
– Так точно. Посадили по 58-й, пункты восьмой и десятый
[9]. Федотов вопросительно глянул на Трущева.
– Что, обнаружили умысел на теракт?
– Нет, товарищ старший майор. Преступник – местный пьяница Найденов. Он из бывших, как налижется, ко всем пристает. Просто на допросе он не смог объяснить, кто такой Горын Горыныч. Говорит, змей летучий. Его спросили – на кого намекаешь, гнида? Он ответил – ни на кого не намекаю, это образ такой сказочный. Ему тут же влепили за контрреволюционную пропаганду, а умысел на теракт – это довесок.
– Да, дураков у нас хватает… Говорят, в случае шока бывает полезен гипноз. Кстати, у нас есть такой специалист, врач Смирнов Николай Александрович. В конце двадцатых он выступал с сеансами массового гипноза. Может, слыхал – работал под псевдонимом Орландо. Я попробую поговорить с ним, но на успех не рассчитывай. На нем сейчас висит спецлаборатория.
После паузы начальник КРО произнес потвердевшим голосом.
– Давай вернемся к Шеелю. Все личное отставить. Ищи ниточку, Николай.
Выйдя из кабинета, Трущев не удержался и вытер пот со лба, затем с горечью прикинул – ищи, говорит, ниточку.
Где ее искать?
* * *
Вернувшись на рабочее место, Трущев раскрыл папку с материалами по делу Шееля и с ненавистью глянул на собранные здесь бумажки.
Что еще можно было выжать из этой груды изученных до последней запятой и проверенных до самых мельчайших фактиков документов?
В голове была сумятица. Перепуталось все: Шеель, Ефимов, Кудасов, Берия, Меркулов с Найденовым – все они зачем-то слились в шестиглавого, пышущего огнем змея.
Окатили пламенем.
Трущев даже вздрогнул. Из-под спуда ни с того ни с сего всплыло лицо дочери. Света была ему неродная. С первого дня знакомства она называла его папой.
Скоро в школу, а девочка молчит, будто воды в рот набрала. Удивительно заботливая и не по годам рассудительная кроха. Раньше, как было, придешь с работы, она обязательно напомнит – папа, надень тапочки; папа, лежа не читают, можно испортить глаза.
Такая маленькая промокашка, а учит!..
В который раз Трущев перебрал уложенные в папку фотографии, перечитал справки, рапорты наружки, донесения, записи опросов свидетелей – все, что было собрано о Шеелях, якобы с самыми добрыми намерениями приехавших в Советский Союз. Все одно и то же: не состоял, не присутствовал, не замечен, анекдотов не распространял, в общественных мероприятиях принимал самое активное участие. С лопатой в руках, невесело пошутил про себя Трущев. Фотографии, собранные в папке, тоже нахально помалкивали.
К каким только врачам Свету ни водили, все только руками разводят. Советчиков тоже хватает, особенно по месту службы. В парткоме обещали помочь. Федотов тоже – вспомнил об Орландо-Смирнове! К Смирнову вообще не подступиться, его курирует Абакумов. Говорят, собирается жениться на его дочери. Вот так всегда – в одном ведомстве трудимся, одной идее служим, а помочь нельзя. Спецлаборатория, видите ли, на нем висит! Секретность!..
Николай Михайлович, будучи еще совсем молодым членом партии, не удержался и в сердцах проклял тот день, когда он согласился перейти на предложенную инструктором Московского горкома интересную работу. Отчего он не поступил в военную академию? Сейчас бы ходил с наганом в кобуре. Оружие очень прибавляет мужчине росту.
Проклял и машинально глянул по сторонам – не услышал ли кто из коллег, сидевших поодаль? В просторной комнате их было семь человек, каждый на достаточном расстоянии друг от друга. Вроде бы тихо, и кто, скажи на милость, способен проникнуть в чужие мысли и проверить, в какой форме и в чей адрес они направлены? Николай выругал себя за отсутствие выдержки и ехидно поинтересовался – как насчет «не может быть!», которое он уловил в Краснозатонске? Тоже, скажешь, не было?
…Очень куцый хвост у этого барона, никак не ухватишь.
Трущев рьяно потер виски – что ж ты, комроты? Где пулеметы? Где батареи?.. Что у нас есть? Версий две – либо Шеель враг, либо свой в доску товарищ. Разгадка в этой злополучной встрече. Тут он поймал себя на мысли – не слишком ли большое значение он придает этому в общем-то пустяковому факту. Что, по большому счету, может означать эта встреча, как не уловку с целью сбить с толку повисших на хвосте у Майендорфа чекистов? Слишком броско, нараспашку. Все ждут – сейчас что-нибудь случится! Сейчас они обменяются донесениями, паролями, взрывными устройствами и черт знает чем еще. Руководство склонялось к версии компрометации Шееля, чтобы другим баронам было неповадно помогать большевикам.
