На переброску новой агентуры противник согласился, однако предложил группе передислоцироваться на Украину.
„Большая тройка“ в Ялте
23 декабря 1944 года на обусловленное место противник сбросил на парашюте агента германской разведки ШАКИРЗЯНОВА Хакима Галиевича, 1908 года рождения, татарина, с заданием связаться с группой и вручить ей 527 180 рублей советских денег, различные фиктивные документы, штампы и печати воинских частей, обмундирование, батареи для радиостанции.
ШАКИРЗЯНОВ был арестован и на допросе показал, что немецкой разведкой группе приказано передислоцироваться в район реки Припять.
При очередном сеансе связи 21 января с. г. противник передал две следующие радиограммы:
1. „Отвечайте, может ли кто-нибудь от вас пробраться через 2-й или 3-й Украинский фронт к нам. Что нового в Крыму?“
2. „Передавайте нам ежедневно положение погоды, а именно: температуру, ветер, облачность – четверть, половина, три четверти и полная, солнце, снег, туман и т. д. Привет“.
Учитывая, что противник дал указание группе перебраться в район реки Припять, запрос о погоде в Крыму заслуживает внимания.
Следует отметить, что такие данные о состоянии погоды противник обычно запрашивает и по другим радиостанциям, включенным в радиоигру.
Тем не менее для проверки – не проявляет ли противник в настоящее время особого интереса к Крыму, считаю необходимым Главному управлению „Смерш“ в очередной сеанс связи передать немцам следующую радиограмму.
„К Вам идет АСТАДУРЬЯН с одним нашим татарином. Скажите, где лучше перейти к Вам. Еще срочно сообщите точно в какое место переезжать остальным“.
Если противник действительно проявляет особый интерес к Крыму, то он предложит группе остаться на месте и поставит перед ней конкретную задачу, что даст возможность установить действительные намерения немцев.
О последующем будет доложено.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
Союза ССР (Л. Берия)».
Немцы ответили на полученную телеграмму об отъезде группы Торлакяна незамедлительно: агентам предписывалось в ближайшее время оставаться на месте и передавать метеосводки. Получалось, что противник в курсе того, что в Крыму вот-вот начнется встреча «Большой тройки».
Буквально через два-три дня военная разведка и зафронтовая агентура «Смерш» сообщили, что на немецких аэродромах, находящихся ближе всего к Черному морю, готовятся к выполнению особого задания несколько групп дальних бомбардировщиков. Стало очевидным, что немцы собираются бомбить Ялту.
Решение было выбрано самое простое и эффективное: сообщать немцам, что в Крыму низкая облачность и безостановочно идет снег. Для страховки на полуострове и в прилегающих районах Украины были усилены части ПВО. Но напряжение в «Смерше» и НКВД не спадало.
Однако немцы не стали рисковать. Бомбардировщики остались на аэродромах.
Летом 1945 года за отличную организацию Крымской и Потсдамской конференций союзников американцы вручили заместителю наркома внутренних дел СССР генерал-полковнику Круглову орден «Легион Достоинства». За те же заслуги король Великобритании наградил Круглова орденом Британской империи и присвоил ему звание рыцаря-командора Британской империи.
В его лице были награждены советские спецслужбы, которые не дали осуществиться немецкому плану покушения на «Большую тройку».
В послевоенное время
Опальный полководец
Георгий Константинович Жуков вернулся в Москву из Берлина как триумфатор, которого по праву называли «маршалом победы». Но в 1946 году Сталин предложил Жукову покинуть Москву. Он был выведен из состава ЦК КПСС и назначен командующим войсками сначала Одесского, а затем – Уральского военного округа.
В 1953 году, после смерти Сталина, опального маршала вернули в Москву. На XX съезде КПСС он был вновь избран членом ЦК, в 1955 году занял высокий пост министра обороны СССР. Но недруги маршала не упускали случая, чтобы подогреть подозрения Н. С. Хрущев: Жуков якобы «мнит себя Наполеоном», «демонстрирует непомерное властолюбие», не считается с мнением не только армейских политорганов, но даже с мнением ЦК. И вот в октябре 1957 года Жукову предложили выехать с официальным визитом в Югославию и Албанию, и именно в дни отсутствия в Москве он и был снят с поста министра.
Одним из самых тяжелых моментов в жизни маршала было присутствие на пленуме ЦК КПСС, который одобрил расправу над национальным героем. Недавно в Российском государственном военном архиве (РГВА) обнаружена неизвестная ранее рукопись Жукова, в которой он сам вспоминает об этом пленуме. «На Пленуме ЦК была выставлена картина художника Яковлева, который задолго до Пленума умер. О существовании этой картины я узнал только за два месяца до Пленума. Как-то ко мне пришел начальник Главного политуправления Желтов и сказал, что у него есть картина, где художник очень хорошо написал меня на фоне поверженного Берлина.
Я попросил показать эту картину. Она мне лично понравилась потому, что в ней я почувствовал любовь художника к Советской Армии, разгромившей самый черный оплот империализма. Желтов спросил меня, что делать с этой картиной. Я сказал ему: „Сдай в музей Красной Армии, может быть, когда-нибудь пригодится…“
Г. К. Жуков. Художник В. Н. Яковлев
Мне казалось, что на этом дело с картиной будет закончено. Когда же фабриковалось дело против меня, Желтов доложил в ЦК об этой картине в извращенном виде, представив вопрос так, что как будто я приказал ему вывесить картину в Доме офицеров Советской Армии. На Пленуме ЦК демонстрация картины сопровождалась компрометирующими меня комментариями; смотрите, мол, как Жуков изобразил себя в подобии Георгия Победоносца… Особенно в этом направлении старались те, кто не сумел прославиться в делах Великой Отечественной войны».
Пленум вывел Г. К. Жукова из состава членов президиума ЦК КПСС и членов ЦК, 15 марта 1958 года маршалу объявили о его увольнении в отставку. Но имя полководца нельзя было вычеркнуть из истории. Не забывали о нем и в Ленинграде – городе, в оборону которого он внес огромный, если не решающий, вклад. И когда в 1994 году в Музее обороны Ленинграда началась подготовка к выставке «Незабываемое. Ленинградская блокада глазами художников», организаторы единодушно решили, что среди экспонатов непременно должен быть и портрет Жукова. Обратились за советом к дочери маршала – Марии. «Очень хорошо, точно нарисовал отца еще в 1945 году московский художник Василий Николаевич Яковлев», – сказала она. Решено было командировать в столицу старшего научного сотрудника музея Д. Сотчихина.
