Он и сам до конца не понимал почему.
В ту ночь ему приснилась мать. Мама умерла, когда Расти был еще совсем маленьким. И во сне она погладила его по голове и сказала: «Живи. Я прошу тебя, живи».
Этот сон снился ему несколько ночей подряд. На Расти это сильно подействовало.
Он решил, что будет жить. Наперекор всему.
И будет учиться быть счастливым.
Вопреки… Несмотря на…
Расти родился почти глухим и с серьезными речевыми проблемами.
Он не был полностью глухим, врачи относили его к категории слабослышащих. А точнее, его диагноз звучал так: нейросенсорная тугоухость.
Он всюду ходил со слуховым аппаратом. Что касается речи, это было обычное сильное заикание. А сверстники смеялись над ним. Это было жестоко.
Но дети жестоки всегда. Или почти всегда.
Расти был склонен к постоянным депрессиям, которые и приводили его к попыткам уйти из жизни.
Но после того как он видел во сне мать и слышал ее полный любви голос, все изменилось. Эти сны придали ему сил. Он начал бороться с трудностями, а не жалеть себя.
В двенадцать лет Расти обнаружил, что его привлекают не девушки, как остальных, нормальных, ребят. Он стал испытывать особенные чувства к Генри, своему единственному другу.
Генри был единственным из соседских ребят, кто не смеялся над Расти, а, наоборот, сочувствовал ему. Расти обучался на дому, и его общение было ограничено теми, кто жил неподалеку. Девочки не обижали его. Они смотрели на Расти со страхом и всегда обходили стороной, словно боясь чем-то неведомым от него заразиться.
Потом его отец стал прилично зарабатывать, они переехали из маленького города в столицу, и в Брюсселе отец смог пристроить Расти в хорошую школу для глухонемых.
Здесь Расти чувствовал себя намного лучше. Среди таких же, как и он, детей мир перестал казаться ему мрачным и безнадежным.
Успехи Расти в спорте росли день ото дня. Он быстро бегал, подтягивался больше остальных ребят и был крепок и силен. Ему очень нравилось соревноваться с такими же детьми, как и он. Расти полюбил дух соперничества и первенства.
Все это время он продолжал переписываться с Генри.
У Генри все шло хорошо. Он встречался с девушкой и рассказывал Расти о ней. А Расти старался не выдавать своих истинных чувств. Он боялся, что если Генри узнает, то тут же перестанет писать ему.
Спортивные достижения Расти стали столь заметны, что его приметил тренер по легкой атлетике.
Расти показывал высокие результаты в забегах на длинные дистанции.
И его, как перспективного стайера, пригласили поучаствовать в местных спортивных соревнованиях.
Он выиграл сначала один забег, потом второй, третий.
Ему вручили кубок победителя, на котором было написано: «Первое место в забеге на 10 км в категории слабослышащих».
Расти ощутил тепло первых лучей славы, и они понравились ему.
Он стал упорно тренироваться.
Кое-как он закончил школу, не проявляя больше никаких своих талантов.
А целые дни проводил на стадионе.
В девятнадцать лет у Расти был первый сексуальный опыт с парнем.
А серьезные гей-отношения сложились в двадцать один год.
Его возлюбленного звали Марк.
Расти тщательно скрывал их связь, а Марк обижался, что им приходится встречаться тайно.
Расти боялся реакции отца. Он понимал, что для него новость о гей-ориентации сына станет серьезным ударом.
Расти чувствовал безмерную благодарность отцу за все, что тот делал для него, и хотел быть хорошим сыном. Он даже представить себе не мог, как рассказать отцу такое.
Расти как можно дольше не хотел открывать свою тайну. Он понимал, что отец не откажется от него, если узнает. Он всегда поддерживал сына. И во многом благодаря отцу, который воспитывал его, любил и защищал, у Расти в итоге сформировался сильный характер.
Но отец был строгих правил. Внезапно узнать, что твой ребенок – гей…
Нет, Расти не был готов к такому откровению. Лучше скрывать. Как можно дольше. По крайней мере, пока обстоятельства не вынудят открыть правду.
Впрочем, несложно было догадаться, что у Расти не складывались отношения с девушками. Его никогда и никто не видел в женском обществе. Правда, отец списывал это на замкнутость и застенчивость своего сына. Это у них было наследственное: отец был скованным и робким, прежде чем встретил мать Расти. Как жаль, что она умерла вскоре после рождения ребенка…
Расти удавалось скрывать свои сексуальные предпочтения до двадцати семи лет.
Никто не знал о том, что Расти гей.
А потом произошло нечто странное.
Впервые в жизни Расти почувствовал возбуждение при виде девушки.
Девушка была журналисткой и пришла взять у Расти интервью после очередного выигранного им забега.
«Что это было?! – спрашивал себя изумленный Расти. – Разве такое возможно?!» Ощущение, что женщина всерьез может нравиться ему, было новым, необычным и казалось ему опасным.
Это же ощущение возбуждения возникло вновь, когда журналистка позвонила ему, желая согласовать несколько вопросов из интервью. Слушая ее нежный голос и вспоминая ее милое личико, он чувствовал: его кровь бурлит.
Но этот невероятный случай канул в прошлое.
Все стало как прежде.
Расти скоро забыл и о девушке-журналистке, и о своих необычных эмоциях.
Он настоящий гей, и точка. Это непреложный факт.
Он свыкся с этой мыслью.
Он повторял себе: «Не я один такой».
Через полгода он вновь почувствовал влечение к женщине.
Это было в баре, куда он зашел выпить со своим парнем Марком.
Расти увидел девушку, сидевшую за столиком с подругами. Девушка вскинула голову и поймала его взгляд.
Он видел, понимал: девчонка с ним кокетничает.
Внезапно он ощутил то же самое, что когда-то ощутил с девушкой-журналисткой.
Но Марк был рядом. Расти почувствовал себя виноватым.
Рядом с ним его парень, а он возжелал другого. Точнее, другую!
«Второй раз в жизни… невероятно…»
Расти погрузился в себя и не слышал того, что увлеченно и весело рассказывал ему Марк.
– Мне как-то нехорошо, – выдавил Расти. – Мне лучше пойти домой.
– Слишком много выпил?
Марк окинул его насмешливым взглядом.
– Похоже на то.
Он видел: Марк ему не поверил.
– Может, пойдем ко мне?
