Подобно рыболовству и былое казачье степное табунное коневодство и скотоводство пришло к совершенному концу. Скот держится в станицах, по преимуществу, рабочий. С появлением конных железных плугов, сеялок, косилок, жаток, молотилок и т. п. главной рабочей силой является лошадь, почему заметно растет число лошадей в станицах, поднявшееся с 64 096 в 1901 году до 74 214 голов в 1910 году. В то же самое время число рогатого скота уменьшилось с 275 157 голов до 243 849 голов. Еще более понизилась численность мелкого рогатого скота (овец и коз), которого вместо 568 206 теперь насчитывается лишь 452 990 голов. Число свиней почти не увеличилось: в 1901 году 61 674 штуки, а в 1910 году 63 303. В общем, хотя скотоводство и занимает после земледелия второе место в казачьем хозяйстве, все же численность скота как абсолютная (общее число голов), так и относительная (число голов, приходящееся на 100 душ населения) очевидно падает: в 1901 году общее число скота в станицах было 969 286 голов, а на 100 душ населения приходилось 452 головы, к 1910 же году общее число понизилось до 846 327 голов при 304 на 100 душ. Падение относительного числа скота в станицах явление не исключительное, но правильно идет год от году: в 1901 году на 100 душ приходилось 452 головы, в 1905 году – 392 гол., в 1906 году – 352 гол., в 1907 году – 340 гол., в 1908 году – 337 гол., в 1909 году – 310 гол., в 1910 году – 304 головы. Особенно упало оно в Пятигорском отделе (с 386 до 192, т. е. вдвое) и в Кизлярском (с 604 до 439); в Моздокском относительное число опустилось с 585 до 434, а в Сунженском всего лишь с 218 до 177.
Для развития среди войскового населения улучшенного коневодства в последние годы войсковой администрацией принимался целый ряд самых разнообразных мер, направленных, с одной стороны, к укреплению подворного коневодства, а с другой, к поддержанию табунного коневодства, которое явно погибает от недостатка свободных пастбищных мест. В Сунженском и Моздокском отделах конноплодовых табунов нет ни одного (в Моздокском вместо 18 бывших в 1902 г.), в Кизлярском их 24 (вместо 35); в Пятигорском отделе, наоборот, число табунов увеличилось в 1909–1910 годы с 7 до 20. Общее число частных казачьих табунов и косяков к 1911 году было 44 при 163 производителях, 1823 матках и 1541 голове приплода. Таким образом, в табунах и косяках оказывается всего лишь 3527 голов, т. е. 1/20 общего числа находящихся у войскового населения лошадей, остальные же 19/20 конского состава принадлежат подворному коневодству, так как ни общественных конноплодовых табунов, ни частных или войсковых конских заводов в пределах войсковой территории пока еще не имеется.
В числе мер, принимавшихся до настоящего времени войсковым начальством, на первом месте ставилось снабжение станиц жеребцами-производителями улучшенных пород. Жеребцы эти содержатся в станицах в особых конюшнях за счет общественных станичных сумм и предоставляются станичникам для покрытия принадлежащих им маток безвозмездно.
Кроме того, за счет войскового капитала выдаются ежегодные премии за лучшие экземпляры и лучшее содержание приплода, и устраиваются скачки в целях развития станичного коневодства. Премии эти установлены: А) за годовиков, рожденных только от общественных или собственных жеребцов улучшенных кровей, в каждом отделе четыре премии: I – 60 руб. и большая серебряная медаль, II – 40 руб. и малая серебряная медаль, III – 30 руб. и IV – 20 руб.
Б) за трехлеток – в том же числе и размере, но без медалей.
В) за строевых коней (4-х и более лет), рожденных от собственных казачьих маток и общественных жеребцов, выращенных дома и сдающихся в строй.
В настоящее время Войсковым Начальством разработан и представлен на соответствующее разрешение обширный проект переустройства коневодства в Войске: предположено в каждом отделе иметь центральные войсковые конюшни, где содержать по 60 жеребцов английской крови или донской, улучшенной скрещиванием с английской породой, с некоторым количеством маток и приплода; на случной период жеребцы будут разводиться по станицам по мере действительной надобности.
Всеми этими мерами войсковое начальство имеет в виду обеспечить выходящих в строй казаков лучшим конским составом и поднять казачье коневодство до степени, соответствующей достоинству славного Терского Войска, сыны которого, как поется в казачьей песне,
Триста лет царям служили
На своих лихих конях…
IV. Промышленность и торговля
Виноделие. Горный промысел. Лесной промысел. Ремесла. Фабрики и заводы. Отхожие промыслы. Торговля
Несмотря на чрезвычайно благоприятные условия для развития самых разнообразных видов добывающей и обрабатывающей промышленности, все же в Терской области промышленность развита до крайности слабо. Кроме добычи сырых сельскохозяйственных продуктов и некоторой их предварительной обработки, почти никакой промышленности не заметно.
В связи с указанным выше исконным в казачьей среде на Тереке (см. стр. 110) возделыванием «виноградного кустья» стоит и выделка разносортного казачьего вина – «чихиря», которое еще старинные Гребенцы «и в город Терки возили продавать и про себя держали». Трудно сказать теперь, больше ли продавали свое родимое «питье» Гребенцы в XVII веке или старались оставить про себя, но что касается до современных их потомков, то они волей-неволей больше «про себя держат». Ежегодно в продажу поступает не более половины всего добываемого казаками сусла и вина: в 1910 году из 667 895 ведер добытых в станицах вина и сусла продано лишь 329 956 вед., а остальные 337 939 (т. е. больше половины) осталось «про себя». Не говоря уж о том, что обильное употребление спиртных напитков в конце концов губительно отражается на телесных и духовных силах подрастающих поколений, в корне их подрывая, и самая продажа добытого чихиря, происходя в невыгодных хозяйственных условиях, мало приносит пользы скудному хозяйству Терского казака. Полное бездорожье в районах производства казачьего вина, с одной стороны, поднимающее стоимость доставки его на места потребления, а с другой стороны, низкое качество его в массе (у отдельных станичников, впрочем, встречаются высокие сорта вина прекрасных качеств), понижающее его и без того незначительный сбыт, приводят к тому, что, невзирая на вполне благоприятные почвенные и климатические условия, виноделие на Тереке переживает в последнее время затяжной кризис, вызванный не столько опустошительными болезнями (филоксера и, особенно, мильдиу), сколько введением акциза на виноградный спирт местной выкурки, раньше свободный от налогов. Прежде весь избыток вина и сусла и виноградные отбросы (чапра) шли на спиртокурение, что вызвало в терском виноградарстве чисто винокуренное направление, т. е. казаки стали разводить исключительно сорта винограда, дающие массу сока, годного на выкурку, не заботясь о качестве вина. Теперь же, со введением акциза на винный спирт, винокурение даже из дешевых сортов стало невыгодным, и вино потеряло свой сбыт. Потребовались сорта чисто винные, а между тем переход от количественного виноделия к качественному все-таки слишком резок и требует свободных капиталов, которых в распоряжении бедного казачьего населения низовых притеречных станиц нет.
