Шли минуты полной готовности, экипаж давно занял свои места согласно штатному расписанию, однако приказа на отход от причала все не было и не было. И только командир субмарины знал, что на берегу, в кабинете отдела «СД-Нордберг», томятся двое главных его пассажиров, которых он обязан был высадить в заданной точке побережья США. И что они не могут подняться на борт субмарины, пока не появится их шеф, Отто Скорцени.
Но и капитан-лейтенант до сегодняшнего дня даже догадываться не мог, что все то время, пока субмарину готовили к спецрейсу, Скорцени, с которым он теперь уже был знаком лично, находился в Будапеште. С приближением советских войск к границам Венгрии ее правитель адмирал Хорти все больше склонялся к тому, чтобы вступить в сепаратные переговоры со Сталиным, дабы выйти из-под крыла рейха так же «красиво» и бескровно, как это уже сделали Румыния и Болгария. А допустить этого фюрер не мог. Тем более что в его распоряжении находился человек, который способен был чуть ли не в одиночку организовать в Венгрии переворот и доставить Хорти в Берлин, пред его, фюрера, ясные очи.
И в способностях этого человека, своего личного агента по особым поручениям Отто Скорцени, фюрер не ошибся. Только вчера из Будапешта в Берлин прибыл специальный поезд. В нем Скорцени, под усиленной охраной, доставил своих пленников: самого адмирала, регента Миклоша Хорти, его сына Николауса Хорти, который, согласно завещанию, должен был стать следующим диктатором Венгрии, командующего Венгерской Дунайской флотилией, флигель-адъютанта Хорти генерал-лейтенанта Коломана Харди, коменданта Будапешта генерала Бакаи, директора венгерской компании речного судоходства, крупного финансиста и друга семьи Хорти Феликса Борнемисцу и еще с десяток высокопоставленных военных и чиновников, обезглавив таким образом всю, теперь уже бывшую, хортистскую Венгрию и приведя к власти фашистскую (нилашистскую) партию «Скрещенные стрелы» во главе с Ференцем Салаши.
Ясное дело, что в порыве признательности Салаши тотчас же поклялся перед Скорцени, как перед святым апостолом Павлом, до конца оставаться верным фюреру и рейху и выполнять все ранее оговоренные союзнические обязательства. Скорцени же, в свою очередь, снизошел до того, что благосклонно позволил Салаши провозгласить самого себя «вождем великой венгерской нации».
Это был триумф. Фюрер, штаб Верховного главнокомандования, штаб Гиммлера – ликовали. Всю операцию по аресту венгерского руководства и штурму городской крепости в Буде, которая была резиденцией правительства, Скорцени провел, имея в своем распоряжении всего лишь десяток спецагентов, входящих в его отряд «коммандос», да истребительный батальон СС «Центр». И вся эта сложнейшая операция прошла практически без потерь.
В Берлине вновь воспряли духом, а у воинов СС, у германской молодежи появился свежий пример и свежий герой для подражания. Забыв о поражениях на фронтах и все более чувствительных ударах союзной авиации по городам Германии, газеты писали о подвиге истинного воина СС, истинного арийца, преданного и непоколебимого рыцаря германского духа. И, конечно же, убеждали своих читателей, что таких солдат рейха германский народ взрастил немало.
Ну а в тот день, когда экипаж субмарины «U-1230» завершал последние приготовления к выходу в океан, Скорцени докладывал фюреру о выполнении специального задания в Венгрии. Завершил он при этом свой доклад так, как обычно завершал все свои краткие, но буйные, словно разрушительный порыв торнадо, речи: «И никаких псалмопений по этому поводу в Венгрии или в какой-либо иной стране мы не потерпим! Никаких псалмопений!»
Гитлер, Йодль, Гиммлер, Дениц, Кальтенбруннер, Кейтель и все остальные, кто присутствовал на «венгерских рейхторжествах», уже прекрасно знали эту фразу личного агента и любимца фюрера. То, что Скорцени, почти не имея никаких воинских сил, сумел швырнуть к ногам фюрера предательски взбунтовавшуюся Венгрию, казалось им совершенно невероятным. Но он, черт возьми, сделал это. И сейчас вновь стоит перед ними, готовый к выполнению дальнейших секретных заданий любой сложности, в любой стране и при любых условиях.
Каждый из этих руководителей рейха прекрасно понимал, что их режим, их страна уже находятся на грани гибели, и теперь, поражаясь мужеству и уверенности в своих силах Отто Скорцени, они смотрели на него как на последнюю надежду фюрера, как на некоего мессию, способного изменить ход событий не только в Италии, Венгрии и в любой иной союзной стране, но и в целом весь ход войны. Просто пока еще он не получил соответствующего приказа фюрера. «И никаких псалмопений по этому поводу, никаких псалмопений!»
Расчувствовавшись, фюрер лично вручил ему Золотой рыцарский крест и присвоил чин оберштурмбаннфюрера, то есть подполковника войск СС. Так, с Золотым рыцарским крестом на груди и с наспех прикрепленным еще одним плетеным квадратом на левой петлице, Скорцени и прилетел к упрятанной в скальный массив подземной базе «Нордберг».
– Вы все еще здесь?! – прогромыхал он своим слегка осипшим басом так, что командир субмарины и двое агентов, выступавших теперь под именами американцев Эдварда Грина и Джека Миллера, которые, как им и приказано было, дожидались его, сидя в кабинете начальника отдела «СД-Нордберг», – подхватились и вздрогнули. Из сообщений «Германского радио» они уже знали о беспрецедентной операции Скорцени в Венгрии и о почестях, оказанных ему фюрером, и теперь смотрели на него почти с благоговением, как на истинного диверсанта-профессионала. – Какого дьявола?!
– Нам приказано было, – попытался оправдаться Гимпель-Миллер, однако Скорцени терпеть не мог оправданий.
– Вам приказано было прибыть в Нью-Йорк и провести там такую операцию, чтобы Америка содрогнулась от ужаса, президент США на коленях вымаливал у фюрера достойные условия капитуляции своей страны, а последующие поколения диверсантов всего мира изучали бы вашу операцию «Эльстер» как классический образец действий группы диверсантов в условиях Америки. И никаких псалмопений по этому поводу, никаких псалмопений!
Отправив капитан-лейтенанта на борт субмарины, Скорцени внимательно ознакомился с поддельными документами агентов и их специальными водонепроницаемыми чемоданами, под двойным дном которых лежали десятки тысяч долларов, специальные упаковки с бриллиантами, миниатюрные фотокамеры, пакетики с чернилами для тайнописи, а также специальная, и тоже миниатюрная, радиоаппаратура.
– Уточняю ваше задание, – проговорил Скорцени, оставшись довольным снаряжением агентов. – Прежде всего вам предстоит легализоваться, затем в ваши задачи будут входить: наведение ракет на цели в Нью-Йорке, а со временем, возможно, и в некоторых других городах; сбор информации о работах американцев по созданию атомной бомбы; содействие диверсионным группам, которые будут прибывать в основном из Аргентины, в их операциях на важнейших военных предприятиях США. Явки, пароли и все прочее вы уже получили. Канал доставки денег и новейшей аппаратуры радионаведения мы наладим. Вопросы ко мне есть?
Агенты молча переглянулись и покачали головами.
– Я требую, чтобы вы работали профессионально, с соответствующими мерами предосторожности, но в то же время храбро, с выдумкой и даже с определенной долей диверсионного куража. В конце концов, вы – агенты СД, лучшей разведывательно-диверсионной службы мира, и этим все сказано. В то же время вы знаете приказ рейхсфюрера СС Гиммлера о том, что ни один сотрудник СД не имеет права сдаться противнику или попасть в его руки живым. Ампулы с ядом вы получили?
