– Еще около трех часов. Но, понимаете…
– Сколько?! – поползли вверх брови Гиммлера.
– Около трех, господин рейхсфюрер. Удивив своей плавучестью даже… командора.
На самом деле агония корабля продолжалась не менее четырех часов, просто Шмидту страшно было вымолвить эту цифру.
– И теперь прикажете нам обшаривать морское дно вдоль всего северного побережья Корсики?
– У меня есть карта. И надежные приметы. Очень надежные. Утром британцы могли потопить «Барбароссу» или высадить десант. Наш, германский, катер наткнулся на нас совершенно случайно. Затем уже подошел итальянский торговый корабль. Если бы итальянцы узнали о контейнерах с драгоценностями, то еще неизвестно, как бы они повели себя.
Несколько минут Гиммлер зловеще молчал. Он сидел за столом, угрюмо подперев кулаками виски, и глядел куда-то в пространство мимо оберштурмбаннфюрера. Казалось, он вот-вот взорвется ревом отчаяния…
– У кого находится карта? – устало спросил Гиммлер, не поднимая глаз и не меняя позы.
– У меня.
– А еще?
– У фельдмаршала Роммеля.
– Еще?
– Больше ни у кого.
– Слишком уверенно заявляете это.
– Карты было две: у меня и подполковника Крона, которая теперь перекочевала к Роммелю. Но особые приметы знаю только я. Крон не был со мной на плоту.
– Существенно, – признал рейхсфюрер. – О копии позаботились?
– Так точно.
– Она должна находиться у меня.
Барон предвидел такой исход, извлек из кармана копию и положил на стол перед рейхсфюрером. Но приметы…
– Приметы вы укажете лично, – подарил ему индульгенцию на бессмертие рейхсфюрер. – Я распоряжусь, чтобы ни в коем случае на фронт вас не направляли. Но вы должны знать, я рассчитываю на вас.
…После африканского рейса и встречи с Гиммлером: прошло более года. Порой Шмидту казалось, что в пылу военной горячки в рейхсканцелярии и СД давно позабыли и о нем, и о сокровищах. Служить ему теперь выпало начальником штаба полка ваффен СС, расквартированного почти на самой бывшей границе с Данией, под Фленсбургом, и, поскольку командира полка вскоре должны были отозвать в Берлин, Шмидт всерьез рассчитывал на повышение. И вдруг этот вызов в Главное управление имперской безопасности.
Если, вслед за похищением Муссолини, первый диверсант рейха решит похитить под носом у союзников контейнеры с африканскими сокровищами и прикажет ему, барону фон Шмидту, возглавить поисковый отряд – это окажется лучшим, спасительным вариантом исхода их встречи. Так что остается молить богов.
«Но если Скорцени намерен всего лишь заполучить карту, то он ее не получит, – решил для себя оберштурмбаннфюрер. Он четко выполнил приказ Гиммлера: «На вашей карте вы укажете все мыслимые ориентиры и тотчас же спрячете ее. Спрячете так, чтобы о месте знали только вы и я. Вы – и я. И никто больше. Ни под каким предлогом. Это мой приказ, оберштурмбаннфюрер».
Он, конечно, с удовольствием отдал бы эту карту Гиммлеру и таким образом избавился бы от одной из самых драгоценных тайн рейха, хранить которую с приближением мира становится все опаснее. Но пока что рейхсфюрер не потребовал этого. Скорцени, конечно, может получить копию карты от Крона или, точнее, уже от Роммеля. Но, увы, без ориентиров.
– Берлин! – объявил проводник, как только поезд приблизился к столичному перрону.
«Берлин… Карта… Дерьмо! – молвил про себя, словно заклинание, фон Шмидт. – Главное – уцелеть. После войны я сумею извлечь эти драгоценности без каких-либо карт. Со дна… Без какого-либо снаряжения… На ощупь!»
15
Как только, после прилета из Пенемюнде, оберштурмбаннфюрер Скорцени добрался до своего кабинета в Главном управлении имперской безопасности, раздался телефонный звонок.
– Здесь Герман Шернер, – услышал обер-диверсант рейха в своей трубке взволнованный голос конструктора дисколетов. – Вы просили позвонить в тот же день, когда появится нечто подобное на диск инопланетян.
– А вы уверены, что он уже появился?
– Пока еще только в испытательной модели, там пока что все несовершенно, и все же можно сказать, что принцип работы двигателей, принцип передвижения и управления подобным летательным аппаратом и даже принцип преодоления земного притяжения уже разгаданы.
– Наконец-то хоть одна приятная, утешительная новость в течение всего этого мрачного и сумбурного дня, – признался Скорцени.
– Я знал, что вас это сообщение обрадует и вдохновит. Обещаю, господин Скорцени, что вы станете первым пассажиром германского дисколета, а значит, одним из первых в истории нынешней цивилизации…
– Стоп-стоп, – прервал его вдохновенный монолог Скорцени. – А то вы еще, чего доброго, объявите меня в качестве пилота-испытателя. Я понимаю, Шернер, что вам давно не терпится избавиться от такого шефа, как Скорцени, но нельзя же так сразу записывать его в пилоты-смертники.
Создатель «шернеролетов» смеялся долго и счастливо. А потом так же долго и сбивчиво объяснял, что испытатели-смертники в их деле вообще не в счет и что речь идет о полете на вполне проверенной, испытанной модели. Притом что летать на диске будет значительно безопаснее, нежели на самом надежном из современных самолетов, поскольку они практически безаварийные.
– И все это рассказываете мне вы, конструктор, получивший основные сведения о дисколете, благодаря катастрофе одного из таких инопланетных, или чей он там на самом деле, кораблей в районе Фрейбурга? – охладил его Скорцени. – Ну, знаете, наш дорогой барон Мюнхгаузен!
– Нет, я не утверждал, что он вообще не подвержен авариям и даже падениям, – сконфуженно оправдывался доктор Шернер. – И потом, я понимаю ваше настроение. Очевидно, вы только что узнали о серьезной неудаче барона фон Брауна на испытательном полигоне в Пенемюнде?
«А ведь он позвонил не столько для того, чтобы сообщить о своих собственных успехах в разработке диска, сколько для того, чтобы поведать о неудаче своего коллеги, – подумалось Скорцени. – Слишком уж странным кажется совпадение по времени».
– Вы-то свою пробную модель испытывали на ракетном полигоне СС, под крылом гауптштурмфюрера Энгеля? – спросил он.
– Именно там вы же знаете, что работать в Пенемюнде, рядом с Ракетным Бароном фон Брауном, сложновато. Во-первых, его характер, а во-вторых, дисколеты он считает совершенно бесперспективным видом оружия.
– Что, Браун действительно делал подобные заявления?
– Разве вы не знали об этом?
– Я знаю другое: только что барон фон Браун создал целую конструкторскую группу, которая специально будет заниматься разработкой летающих дисков.
Какое-то время из трубки доносилось тяжелое дыхание, какие-то вздохи и несвязное бормотание человека, мучительно спорившего с самим собой.
