Мужчина снял верхнюю одежду, сел напротив, закинул ногу на ногу, скрестил на груди руки. Марьяна все же искоса наблюдала за попутчиком. Хорош, ничего не скажешь, годик назад она с удовольствием прокатилась бы с ним на Багамы. Исключительно за его счет, естественно. Зевнув, она прикрыла веки, мечтая поскорее лечь. И вдруг в этой почти идиллической обстановке, сулившей сначала небольшое путешествие, а после насыщенную и красочную жизнь, тихий голос прозвучал, как грозный раскат грома:
– За что вы убили Елецкого?
Марьяна распахнула глаза и всмотрелась в красивое лицо с короткой бородкой. Что это было? Кто произнес совершенно дикую фразу? Или она услышала ее в своем воображении? Не отошла ведь после болезни, мало ли, может, у нее начались галюники...
– Радий Елецкий привез вам автоген, чтобы вскрыть сейф...
Марьяна слегка подалась корпусом к мужчине, так как не верила, что это говорит он. Она хотела убедиться – шевелятся его губы или... Шевелятся! Значит, он! Одновременно слушала его:
– Вы забрали деньги из сейфа, много денег, потом сели в машину к Елецкому, а по дороге в аэропорт вы его застрелили. За что?
– Нет-нет... – прошептала Марьяна. – Это ошибка...
– Охотно верю. Но факты против вас. Вам придется отменить поездку в Москву, а поехать со мной. Ах, да! Простите, я не представился, вот мое удостоверение...
Он раскрыл удостоверение, сунул его Марьяне чуть ли не под нос, а она смотрела, да вдруг разом забыла, как складываются буквы в слова, будто стала иностранкой. Одна только мысль вдоль и поперек бороздила ее головку: что делать с деньгами? Куда их деть? Оставить? Но ведь потом она не получит их назад, проводница, наверное, разрыв сердца схлопочет от счастья, когда найдет. А мент с отвратительно наглой рожей и масленой улыбкой получает удовлетворение, как от секса, глядя на ужас Марьяны. У, как ненавидела она его, а в его лице и всех мужиков мира!
– Идемте? – встал он.
– Я не могу, – не верила в крах Марьяна. – Мне надо в Москву...
– Москва, поверьте, никуда не денется. Давайте выйдем тихо, не беспокоя пассажиров?
– Мы могли бы договориться... – нашла выход Марьяна. Менты жадные, это всем известно. Когда он возьмет в руки пачку не каких-то там рублей, а... – Вы меня понимаете? Вам всего лишь надо назвать цену.
– Нет, если вы хотите, я вызову оперативников, – продолжал он про свое, будто не слыша слов Марьяны. Они в тамбуре стоят. Наденут на вас наручники...
«Он тупой», – поняла Марьяна, и это был последний удар, от которого она едва не умерла. С огромным трудом поднялась:
– Не надо! Я сама...
Марьяна собиралась долго, нарочно тянула время, чтобы тронулся поезд. Ей казалось, стоит отъехать хоть немного от перрона, и этот наглец не сможет ничего сделать. Но состав не трогался. Ипсиланти словно угадал ход ее мыслей:
– Поезд не поедет без нашего разрешения. Идемте.
Марьяна вышла на перрон, и тут у нее внутри оборвалось все разом. Кто же удержится от слез? Идя по перрону в окружении мужчин, она всхлипывала:
– Гадский папа, все-таки обскакал ты меня! Чтоб ты в гробу перевернулся!
Ипсиланти купил небольшой букетик и отнес кассирше, но ее на месте не оказалось. Он попросил передать ей букет, потом шел к машине и думал о том, что иногда необъяснимое стечение обстоятельств имеет право занять законное место в ряду мистики.
Ипсиланти на успех не рассчитывал, когда отдал распоряжение, чтобы кассиры фиксировали всех людей с фамилией Фисун, если те будут брать билеты. Естественно, они обязаны срочно сообщить о таких людях. По возможности вокзальная милиция должна задерживать Фисунов – мужчин, женщин, кто бы они ни были. Сначала Ипсиланти получил сведения из аэропорта, что Марьяна Фисун брала билет на питерский самолет. Из-за нелетной погоды вылет задержался, но билет Фисун не сдала. Георг уже был уверен, что Марьяна далеко-далеко, надо подавать в розыск, в международный тоже, а тут вдруг позвонили и сообщили, что кассирша продала билет Марьяне Фисун до Москвы. Георг сомневался, та ли Марьяна купила билет, пока не увидел ее в купе лично.
– Хочешь сказать, меня запеленговали? – не верил Вий.
– Сколько раз ты звонил от меня? – спросил Дар.
– Ну, три. Сказал ребятам, чтоб в клубе...
– Звонок с твоей мобилы засекли! – вдалбливал ему Дар. – А я все думаю, как узнали, где я живу? Думал, меня пасут. А пасли тебя. И выпасли! Предположив, что ты обязательно будешь связываться с друзьями по мобиле, они взяли на контроль связь. Дошло или нет? Я мог бы понять, если б ты был необстрелянный сосунок, но ты же...
– Чепуха, Дар! – слабо возражал Вий. – Да у них аппаратуры такой нет...
– Аппаратуры, может, и нет, – с сомнением произнес Гера. – У них есть блат, есть деньги, с помощью которых покупается информация. Сейчас, Вий, запросто определяется, откуда сделан звонок, то есть определяют точку нахождения клиента в момент, когда он говорит по мобильнику, сведения вносятся в компьютер. Это называется новые технологии. Один мент мне рассказывал, как раскрыли преступление за три дня – по мобильным звонкам. А дом Дара – точка идеальная, то есть, имея даже приблизительные координаты, вычислить, где ты обитаешь, нет проблем. Стоит дом в глубине двора, остальные усадьбы находятся по обеим сторонам далеко от него. Мне тоже покоя не давало, как они обнаружили вас, а сегодня пришла идея в голову именно с телефоном. Я поехал к тому знакомому менту, мы выпили пива, а заодно мне удалось выяснить некоторые особенности современных технологий. И вот что интересно: эти сведения дают лишь органам, простым людям они недоступны, значит, хорошо платили. Ладно, поздно махать руками. Надо думать, как быть, потому что теперь они вычислят вас и здесь, если уже не вычислили.
– Ты отсюда звонил? – повернулся Дар к Вию. Тот опустил голову. Осокин заходил по комнате, через минуту остановился. – Так, ты, Гера сгущаешь краски, пока нам ничего не грозит. Дом двенадцатиэтажный, в какой квартире спрятался Вий, думаю, даже компьютер не в состоянии определить.
– А ты уверен, что за домом не наблюдают? Что не засекли тебя, когда ты выходил из подъезда или заходил сюда?
– Стоп, стоп! – поднял руки Осокин. – Меня наши заклятые друзья не видели во время пожара, а было их трое, значит, узнать не могут. Я не имею в городе друзей и знакомых, кроме вас...
– Дар, не хочу тебя обидеть, но... Чем ты занимаешься? – напрямую спросил Герасим. – Ты никогда не говоришь о работе...
– Я инвалид, соответственно пенсионер, – сказал Дар, при том смотрел прямо в лицо Герасиму, который всякий раз в таких случаях смущался, будто виноват перед ним. Смутился он и на этот раз:
– Извини, но я... А, ладно! – махнул рукой. – Давайте думать, как и куда вам переселиться. В конце концов, если они сейчас не знают, в какой квартире вы обитаете, то в скором времени все равно узнают. Думаю, установят прослушку, будут слушать каждую квартиру... Не мне вам это объяснять.
