– А с твоей работой Настя придётся подождать, сначала разберёмся с нашими врагами. – И подмигнув ей, вышел.
В недавно отстроенном медицинском центре, в шикарном вестибюле, мыла полы женщина. На вид, совсем старуха, седые волосы, измождённое лицо и потухшие глаза говорили сами за себя. Она механически орудовала шваброй, и казалось, была занята своими мыслями, как вдруг до неё донёсся голос.
– Олег, зачем ты притащил меня сюда? Я абсолютно здорова.
– Ты будешь делать то, что я скажу, меня достало твоё пьянство, или ты лечишься, или я развожусь с тобой к чёртовой матери,– ответил сочный баритон.
При звуках этого голоса, женщина затряслась мелкой дрожью, и выронила швабру, которая упала со страшным грохотом. На звук, стоявшие возле регистратуры, мужчина и женщина повернули головы, и взору седой уборщицы предстало лицо, которое она забыла, загнала куда-то далеко, в тайники своей души, а сейчас оно выплыло оттуда. Мужчина равнодушно посмотрел на неё и отвернулся, он не узнал её, да и как было узнать – от красавицы Люды Шаховской, не осталось ничего. Усилием воли она сдержала свой первый порыв, дрожащими руками вытерла лужу на полу, и вышла. На улице она закурила сигарету и села на лавочку.
Десять долгих лет провела Люда в психушке. Залеченная сверх всякой меры психотропными препаратами, она превратилась в робота. Потеряв память, она послушно выполняла всё, что ей говорили, и жила в состоянии анабиоза много лет. Новая заведующая клиникой, Лариса Михайловна Дружинина, пришедшая после трагической гибели Кольцова, была женщиной оборотистой, имела деньги и открыла свой Медицинский центр помощи алкогольной и наркотической зависимости. Клиентуры было много, и центр процветал, а вместе с ним и Дружинина. Правда приходилось платить «крыше», но брали с неё, в пределах разумного и Дружининой грех было жаловаться.
Когда Люду выписали, она не знала куда идти, она забыла всё и думала, что у неё никого нет, тем более что за всё время, никто ни разу к ней не пришёл. Вера Ивановна начисто вычеркнула дочь из жизни, Бог заменил ей всё. Люда слёзно молила не выгонять её и Дружинина помогла. В подвальном помещении ей отвели комнату, медсестры и врачи собрали дома старые вещи и обставили ей комнату. Для жизни у неё было все, даже старенький телевизор. Дружинина оформила Люду санитаркой, так она и жила ещё десять лет. А теперь она работала в новом центре и специально для неё Лариса Михайловна приказала сделать пристройку. Новая «квартира» была гораздо комфортней, и Люда была волне довольна жизнью. Дружинина платила хорошую зарплату, но Люду деньги не интересовали, и она складывала их в ящик, который специально завела для этой цели.
Друзей, она не имела, её вполне устраивала тихая размеренная жизнь, которую она вела. Сейчас, глубоко затягиваясь сигаретой, она пыталась привести свои мысли в порядок. При звуках голоса Молчанова, в ней как будто, что-то сработало, упала завеса, скрывающая её прошлую жизнь, и воспоминания хлынули на женщину, стремительным потоком. Она обхватила голову руками и тихонько завыла, как раненый зверь. Так Люда просидела довольно долгое время, куря сигарету за сигаретой. Потом стремительно встала, она приняла решение. Зайдя в свою каморку, она осмотрела её так, как будто видела в первый раз, подошла к зеркалу, небольшому обломку, которым она практически не пользовалась и внимательно посмотрела на себя.
«Да-а, жизнь почти прошла, двадцать один год можно вычеркнуть из жизни», – подумала она. Но теперь она всё вспомнила и собиралась всё изменить. Шаховская собрала все свои деньги, пересчитала, решила, что пока ей хватит. Потом пошла к Дружининой. Та сидела заваленная бумагами.
– Что случилось, Люда? – удивилась она.
Насколько она знала Люду, должно было, случится, что-то из ряда вон выходящее, чтобы она явилась в кабинет главврача, посреди рабочего дня.
– Лариса, спасибо тебе за всё, но я хочу уволиться.
Дружинина удивлённо посмотрела на неё и отложила бумаги в сторону. За эти годы они, можно сказать, стали подругами, Лариса жалела девушку, которая попала в такую передрягу. Личная жизнь у Дружининой не складывалась, она частенько забегала в каморку к Люде попить чайку и пожаловаться на свою бабью долю. Про Люду она знала всё, но поскольку та ничего не помнила, то и она предпочитала молчать, зачем бередить человеку душу, ей в неведении живётся спокойней.
– Давай рассказывай, что случилось.
И Люда не выдержала, она уткнулась Ларисе в грудь и разревелась. Та гладила её по голове и что-то говорила, утешая. Когда женщина выплакалась, она посмотрела на Ларису.
– Я много раз слушала про твою жизнь, а теперь я расскажу тебе свою, я сегодня вспомнила всё.
Когда Люда закончила свой рассказ, Дружинина поёжилась, бедная девочка, досталось ей.
– И что ты намерена делать? Ты понимаешь, что тебе лучше не показываться Молчанову на глаза. Я знаю о нём, по бизнесу приходилось сталкиваться, совершенно беспринципный человек, такой проглотит и не поморщится. Мне кажется, тебе лучше забыть об этом.
– Забыть? Он искалечил всю мою жизнь, лишил меня всего, и я должна забыть? – горько усмехнулась Шаховская. – Ну, уж нет, я всё равно доберусь до него! Этот мерзавец ответит мне за всё!
– А жить, где ты будешь жить?
Люда пожала плечами:
– Не знаю, что-нибудь придумаю. Пойду в свою квартиру, мне хочется посмотреть в глаза матери, ведь после того, как она забрала дочку, она ни разу не навестила меня. А ведь моей Настеньке, сейчас двадцать лет, совсем взрослая. Если бы ты знала, как я хочу увидеть её, мою девочку, тогда и умирать не страшно.
– Прекрати говорить глупости, умирать она собралась, пусть умирают наши враги, а нам ещё рано. Ладно, давай сделаем так, если у тебя возникнут проблемы, ты придёшь сюда. И пожалуйста, не пори горячку, прежде чем сделать что-то хорошо подумай, а лучше посоветуйся со мной, одна голова – хорошо, а две – лучше. Договорились? Да, кстати, как у тебя с деньгами?
Дружинина открыла сейф, достала несколько пачек денег.
– Возьми, они тебе пригодятся, и не забывай меня, заходи или хотя бы звони.
Первым делом, Люда отправилась в салон красоты. Когда через несколько часов, она вышла оттуда, её было не узнать. Она сбросила лет пятнадцать, стрижка и покраска кардинально изменили ее. Потом она зашла в магазин одежды и, переодевшись прямо в примерочной кабинке, вышла совершенно другим человеком. Теперь она могла прийти к себе домой, увидев впереди небольшой сквер, Людмила присела на лавочку и закурила. Господи, неужели она сейчас увидит свою мать, дочь, как они встретят её? Нужна ли она им? Ведь за такой долгий срок ни одной весточки. А может мама умерла? А Настенька в детдоме? Нет, нет, не может быть.
Она докурила и, решившись, пошла. Решив не пользоваться общественным транспортом, до дома было недалеко, Люда шла и с изумлением смотрела по сторонам. Появилось множество различных магазинов, увеселительных заведений, улицы преобразились. А машины, различные японские марки, буквально заполонили улицы города. Женщина с горечью смотрела на эти новшества, сколько лет жизни она бессмысленно потеряла, и сейчас в сорок пять лет, придётся начинать всё сначала. А вообще-то ей нужно сказать спасибо Молчанову, если бы она не услышала этот голос, который открыл дверцу в её память, так и закончилась бы свою жизнь с ведром и шваброй.
