Создавалось впечатление, что сперва грузного владельца Челтнемского центра бизнес-коммуникаций усадили на стул за смехотворно маленьким и беспорядочно загроможденным столом, а потом уже расставили вокруг него всю остальную мебель. Среди этого беспорядка Томас разглядел билет национальной лотереи с двумя цифрами, обведенными кружочками.
Полный титул хозяина, судя по деревянной табличке на столе, звучал следующим образом: «Николас Р. Лаббингс, бакалавр искусств в области коммерции, магистр бизнес-администрирования». Рядом с табличкой в круглой металлической пепельнице с надписью «Мартини» дымила обслюнявленная сигара. Лаббингс со своего места мог одновременно управлять коммутатором, компьютером и, не сходя со стула, дотягиваться до шкафа с папками.
Томас подумал, что этому весьма грузному человеку лет сорока пяти не помешало бы принять ванну и погулять на свежем воздухе. У мистера Лаббингса была большая квадратная голова с отвисшей челюстью и набриолиненными черными волосами, коротко, аккуратно подстриженными на старомодный манер. Его пивной живот торчал из-под синего блейзера, распирая рубашку.
Лаббингс настороженно осмотрел посетителя, но вскоре глаза засветились узнаванием. Томас как-то видел по телевизору документальный фильм про то, как из корабельного трюма при помощи подъемного крана доставали слона. То, как Лаббингс поднялся со стула, напомнило Томасу кадры из фильма.
– Здравствуйте, доктор Гоуэл! Рад вас видеть!
Он сжал руку Томаса так, будто нашел давно потерянного дядюшку-миллионера, энергично потряс ее, свирепо улыбаясь и, несмотря на ранний час, выдыхая пары бренди.
– Доброе утро, мистер Лаббингс, – сухо ответил Томас.
– Утро и впрямь чудесное! Надеюсь, у вас все в порядке?
Еще один выхлоп бренди. Лаббингс отпустил его руку, выплыл из-за своего стола и подкатил Томасу обшарпанное кожаное кресло.
Томас вместо ответа сказал:
– У вас есть для меня посылка.
Зазвонил телефон. Лаббингс поспешил к столу, нажал две клавиши. Мгновенно на экране компьютера высветилась надпись. Лаббингс прочел ее, поднял трубку и сказал:
– «Юго-западная импортно-экспортная компания», слушаю вас.
Томас наблюдал за ним.
– Нет, к сожалению, его сейчас нет на месте. Что ему передать?
Прижав плечом трубку к уху, Лаббингс набрал текст на компьютере, его пальцы бегали по клавиатуре с резвостью, удивившей Томаса.
Не успел толстяк повесить трубку, как телефон зазвонил снова. Лаббингс в извинительном жесте поднял палец, снова стукнул по двум клавишам, прочел на экране название и ответил:
– «Спортивные автомобили Челтнема», слушаю вас.
Томас перевел взгляд на громадный стеллаж с ячейками. Во многих лежали письма и пакеты разного размера. Только теперь он заметил фирменный серый мешок Королевский почты, наполненный письмами, часть которых просыпалась на ковер. Рядом лежало несколько небольших аккуратных стопок. Видимо, Лаббингс сортировал корреспонденцию для различных компаний, которым предоставлял почтовый адрес и прочие подобные услуги.
– «Форд-гранада-скорпио» с пробегом не более пятидесяти тысяч миль? – переспросил Лаббингс. – К сожалению, никого из торговых агентов сейчас нет на месте. Если вы сообщите мне свой телефон, вам перезвонят через несколько минут. – Он опять энергично застучал по клавиатуре, елейно поблагодарил за звонок, а потом обратился к Томасу: – Извините, обычно по утрам активность не такая высокая! Так, теперь ваша посылка… да, конечно. Она пришла вчера. Вы ведь звонили мне, доктор Гоуэл, да? Хотите чая? Кофе?
– Только посылку.
– У меня тут есть новый проспект. Может быть, вас заинтересуют дополнительные услуги? Посмотрите, у вас это займет буквально пару минут.
Он сунул Томасу какую-то замызганную брошюру, потом повернулся к ячейкам и тупо уставился на них.
– Ах да!
Толстяк нырнул под стол и вытащил оттуда большую квадратную коробку с надписью: «Осторожно, хрупкое!» Адресована посылка была доктору Теренсу Гоуэлу, почтовый ящик номер 2876, Челтнем, Глостершир, GL78 RS.
– У нас теперь появилась возможность обрабатывать вашу электронную корреспонденцию. А также голосовую почту. Мы ведь прежде не предлагали вам эти услуги?
– Нет, кажется, не предлагали, – сказал Томас. – Но мне пора. Меня ждут.
– Конечно! Всегда рад вас видеть, доктор Гоуэл. Если вам вдруг понадобятся услуги по организации конференций, мы будем рады помочь. Я могу показать вам наш конференц-зал, если хотите.
– В другой раз. Я спешу.
– Конечно. Не смею задерживать. Заходите в любое время, не стесняйтесь. Ведь это вроде как ваш офис! – И толстяк издал глуповатый смешок.
Томас вернулся к машине. Коробка оказалась тяжелее, чем он предполагал. Ему не терпелось открыть посылку. Но не здесь же.
Он поставил коробку в багажник, убедился, что плотно закрыл его, потом сел в автомобиль, снова вышел, еще раз проверил крышку.
Перед тем как тронуться, он проверил крышку в третий раз.
48
– У вас сегодня встревоженный вид, доктор Теннент, – сказал старик. – Вам трудно сосредоточиться.
Майкл сидел в удобном кресле в своем кабинете в Шин-Парк-Хоспитал и смотрел на бывшего эсэсовца, который устроился на диване, прямой как жердь. Сегодня старик выглядел еще хуже, чем неделю назад.
Черт бы побрал этого Германа Дортмунда. Майкл был сейчас в таком состоянии, что не желал никого видеть. И уж меньше всего эту омерзительную личность.
Он хотел, чтобы прием поскорей закончился и Дортмунд ушел. Майкл посмотрел на часы. Девять тридцать. Через пятнадцать минут у него будет передышка. Он позвонит на работу Аманде, узнать, нет ли каких новостей. Если все по-прежнему, то он уже принял решение, что ему делать дальше. Глаза у него щипало от усталости, но приток адреналина придавал ему энергии.
– Давайте лучше поговорим о вас, – сказал Майкл, стараясь не дать отвлечь себя.
Дортмунд пришел в своей обычной одежде английского джентльмена, этакого сельского жителя: твидовый костюм, слишком теплый для такого прекрасного летнего утра, клетчатая рубашка, перехваченный скромной золотой булавкой галстук, свидетельствующий о членстве в Национальном тресте
[17], коричневые замшевые туфли.
Дортмунд сидел, сложив ладони домиком, и смотрел на Майкла своими маленькими холодными глазками. Высокомерным гортанным голосом он произнес:
– Когда я был здесь в прошлый раз, то упомянул о своей способности предвидеть несчастья. Я вам предсказал тогда, что вы потеряете любимую женщину. – В уголках его змеиных губ виднелись капельки слюны. А в голосе слышалось самодовольство. Даже удовлетворение. – Именно ее судьба вас сейчас и беспокоит, доктор Теннент.
