Аманде было холодно, но при этом она потела. Ее кожа испаряла влагу, которая проникала сквозь одежду, сквозь волосы. Ее трясло. Жарко, холодно, жарко, холодно.
Лихорадка.
Темнота пахла цементом и чем-то еще, похожим на антисептик, хотя…
«Может быть, я умерла?
Спокойно, попытайся разобраться во всем по порядку».
Аманда закрыла глаза, потом снова открыла. Ничего не изменилось. Вокруг была темнота. В горле у нее горело. Темнота. Она моргнула. Темнота.
Слишком жарко.
«Я знаю этот запах».
Аманда подумала, стараясь сдержать нараставшую в ней панику, уж не ослепла ли она во сне. Такие случаи известны. Люди ложились спать зрячими, а просыпались слепыми. Инсульт. Отслоившаяся сетчатка. Паника все сильнее охватывала ее, она попыталась нащупать рукой выключатель. Прикроватный столик находился справа. На нем стояли стакан с водой, радиоприемник с таймером и лампа, а также лежали платок и часы.
Ничего. Ее рука нащупала что-то холодное, неровное, жесткое… Да что же это такое?
Камень? Бетон?
Аманда моргнула еще раз, сжала веки и в полной тишине прислушалась к биению собственного сердца. Она чувствовала, как сердечный ритм то ускоряется, то замедляется. Кровь шумела у нее в ушах, словно она прижимала к ним морские раковины.
«Добрый Боженька, прошу Тебя, пожалуйста, не дай мне ослепнуть».
Аманда попыталась сосредоточиться и что-нибудь услышать. Рядом с ней должен спать человек. Кто? Майкл? Брайан? Она пошарила рукой в темноте, но ее пальцы находили только холодную шершавую поверхность.
«Кто-нибудь, скажите мне, где я? Что со мной случилось? Что это за запах, похожий на больничный, но не больничный?
Я в больнице?
Пожалуйста, скажите мне, что я не ослепла!»
Ее тело сообщило ей, что она лежит на матрасе. Ее рука сказала, что под матрасом каменный пол. Разгадка крылась в запахе. Аманда цеплялась за него – этот приторный, терпкий запах, который обжигал глаза и горло.
Где-то должен быть выключатель. Или звонок. В больницах всегда есть звонки. Над кроватью. Она подняла руку, но ничего не нашла – ни стены, ни выключателя, ни звонка. Только пустота и темнота.
Уши у нее болели, трещали, паника давила на них, она словно бы находилась в набирающем высоту самолете или погружалась глубоко под воду. Аманда нащупала нос, зажала ноздри, выдохнула. Уши вроде как прочистились, но паника уже вызвала цепную реакцию. Она отчаянно хватала ртом воздух, ноги свело судорогой. Она начинала сходить с ума.
«Успокойся. Постарайся рассуждать логически. Прислушайся».
Тишина вокруг стояла, как в гробнице.
«Попытайся вспомнить, – сказала она себе. – Отмотай пленку назад».
Но с какого момента назад? Итак… Она лежала в постели с Майклом, они занимались любовью, и…
Возле дома стояла машина. Человек в машине следил за ними.
Брайан?
Аманду пробрала дрожь. Она нащупала пальцами рот. Пососала кончик пальца, кожа была теплой. Ощутить прикосновение кожи было приятно: такое облегчение почувствовать в этой темноте что-то живое, пусть даже всего лишь и часть себя самой.
«Мне надо пописать.
Я не знаю, где тут туалет.
Господи Исусе, я не могла ослепнуть».
Аманда отложила мысль о посещении туалета на потом.
«Нужно сперва сообразить, что происходит, понять, где я. Тогда я вспомню, где выключатель, и смогу найти туалет. Нет, я не ослепла, просто здесь очень темно, только и всего.
НЕ ОСЛЕПЛА.
Где я? Можно сообразить это по одежде, которая на мне».
Аманда прикоснулась к левому запястью – «Ролекс», подаренный ей Брайаном много лет назад, был на месте. Эх, жаль, что у этих часов не светящийся циферблат! Аманда принялась ощупывать себя. На ней была футболка. Джинсы от «Версаче» – она нащупала фирменную металлическую шишечку. Ее любимый пояс – она купила его в магазине на Менорке два года назад. Колготок нет. Черные туфли без каблуков.
Когда она все это надела – вчера? Она отправилась вместе с Майклом на гонки. Память постепенно возвращалась. Потом она поехала к Ларе. Ее маленькой племяннице исполнилось четыре года. Фокусник вытащил белого кролика из стеклянной банки.
А потом?
Потом она поехала назад в Лондон, и…
Пустота.
Ее рука нащупала камень и пустое пространство. Потребность помочиться становилась все настоятельнее.
«Нужно подняться, сориентироваться, найти туалет. Где я? В конце концов, это смешно.
Может быть, я сплю?
Да. Сплю. Хорошо. Это просто сон, похожий на правду. Через минуту я проснусь».
Аманда повернулась на бок, скатилась с матраса, уперлась коленями в каменный пол, потом поднялась. В темноте она не могла сориентироваться, и ее покачивало. Она споткнулась, упала, сильно ударилась и вскрикнула: руку обожгло болью.
«Господи Исусе!»
Голова у Аманды кружилась. Она снова встала на колени. Поднялась, на этот раз медленнее. Выпрямилась.
«Так, не качаться. Стой спокойно, оставайся на месте. Вот так, умница.
Горло жжет. Я была на дне рождения племянницы, а потом поехала обратно в Лондон. Добралась до дома, припарковалась, взяла сумочку, заперла машину, открыла входную дверь, вошла в холл, проверила почту, несмотря на воскресенье.
А потом?»
Опять провал.
Непроявленная фотография.
Темная густая жидкость плескалась в ее черепной коробке. Лист фотобумаги плавал в ванночке, и на нем медленно проявлялось изображение. Изображение человека, который спускался по лестнице, ведущей в ее квартиру: высокий, красивый, он приветственно протягивал ей руку. Мужчина широко улыбался Аманде, как старый приятель, хотя она не могла его вспомнить и даже не была уверена, что они виделись прежде.
– Аманда! Рад тебя видеть! Вот так сюрприз! А что ты тут делаешь?
Он пожал ей руку. Она почувствовала слабый укол в ладонь, словно кольцо на его пальце впилось ей в кожу. Да кто же это такой, черт возьми?
– Я здесь живу! – Она помнила, как сказала эти слова.
А потом – пустота.
51
Северный Лондон. Улицы переполнены народом – время ланча; неожиданная перемена погоды застигла людей врасплох: пиджаки у прохожих сняты, галстуки ослаблены, под мышками влажно от пота. Все как и у него самого. От вчерашнего дождя не осталось и следа, и широкая улица с грязноватыми викторианскими домами выглядела сейчас безводной пустыней. Листья на деревьях, казалось, уже успели запылиться.
Рубашка Майкла прилипла к груди, и лишь на пояснице скопилась лужица пота. Его автомобиль медленно полз по Росслин-Хилл за дымящим грузовиком, открытый атлас лондонских улиц покоился у него на коленях. Майкл клял себя за то, что пожалел денег на кондиционер. Окна в машине были опущены, вентилятор со всей силой дул ему в лицо. Страницы атласа трепыхались на ветерке, и каждые несколько секунд брошюра, лежавшая рядом с его мобильником на пассажирском сиденье, то раскрывалась, то вновь захлопывалась. Эту брошюру дала ему Лулу: рекламный проспект компании «20–20 Вижн», в котором имелись две фотографии Аманды. Под одной из них, высотой в два дюйма, было напечатано ее краткое резюме, а на другой Аманду запечатлели издалека, в движении, так что лицо едва ли можно было рассмотреть.
