– Сорок восемь часов – срок вполне достаточный для того, чтобы умереть от потери крови, если она попала в автокатастрофу. Или чтобы быть убитой, если ее похитили.
Полицейский положил ручку и подался вперед, внимательно глядя Майклу в глаза:
– Что, по вашему мнению, с ней могло случиться, сэр?
Под его пронзительным взглядом Тенненту стало не по себе. Он знал, что у полиции неминуемо возникнут подозрения на его счет – он последний видел пропавшую женщину.
Майкл рассказал об отношениях Аманды с Брайаном, о том, как она испугалась неизвестного автомобиля, стоявшего возле его дома, и полицейский все это записал.
– Вы не знаете, сэр, у мисс Кэпстик были враги?
– Мне она ничего такого не говорила.
– А она появлялась в каких-нибудь своих фильмах в кадре? В качестве интервьюера или рассказчика?
– Понятия не имею. А что?
Полицейский пожал плечами:
– Знаменитости нередко становятся жертвами неадекватных личностей. На данном этапе это всего лишь соображение. Я бы на вашем месте особо не беспокоился.
– Мне очень трудно не беспокоиться. Аманда – женщина весьма разумная, деловая и ответственная. Даже если допустить, что она по каким-то причинам решила никогда больше не встречаться со мной, она бы ни за что не пропустила деловую встречу и обязательно поставила бы в известность сослуживцев.
– К сожалению, такое бывает чаще, чем вы думаете, сэр. Люди исчезают, а потом спустя несколько дней появляются со вполне приемлемыми объяснениями. Вы, как психиатр, наверняка сталкивались с такими прецедентами.
Майклу и в самом деле были известны подобные случаи, однако он промолчал, не желая это признавать. Врач в упор смотрел на собеседника, не собираясь отступаться. Он хотел, чтобы полиция занялась поисками Аманды. Немедленно.
– И что вы намерены делать? И намерены ли вообще? – раздраженно поинтересовался он.
– На данном этапе, сэр, мы разошлем ориентировки по всем отделениям полиции Суссекса и Лондона. – Детектив улыбнулся, пытаясь приободрить Майкла. – Доктор Теннент, из уважения к вам я лично займусь этим и оповещу всех, но на данном этапе мы больше ничего сделать не сможем.
– А когда сможете? – спросил Майкл; злость его становилась все сильнее. – Когда найдете труп?
Полицейскому хватило совести слегка покраснеть.
– Сэр, мы ежегодно получаем заявления о пропаже двухсот пятидесяти тысяч людей. Большинство из них находится. Я уверен, что и с вашей знакомой тоже все будет в порядке. – Он залез в карман рубашки, вытащил визитку. – Сэр, если вам понадобится связаться со мной – вдруг появятся какие-нибудь новости, или же вы захотите сообщить дополнительную информацию, – пожалуйста, звоните в любое время дня и ночи. Здесь номера моих телефонов – прямого служебного и мобильного. Всего вам доброго!
Майкл посмотрел на визитную карточку. Там было напечатано: «Саймон Роубак, детектив-констебль».
52
Платья. Туфли. Коробки со шляпками. Парики. Шелковые шарфики. Шкатулки с ювелирными изделиями. Две комнаты квартиры Коры Берстридж оказались забиты исключительно этим добром. Гленн не мог поверить, что у звезды было столько одежды.
В одной из шкатулок, стоявших на комоде, он нашел усыпанные бриллиантами старинные часы «Картье»; были в шкафах и ящиках и другие великолепные ювелирные изделия.
Повсюду царил порядок, если только вообще можно навести порядок, когда хранишь дома такую уйму всякой всячины. Никаких признаков того, что тут побывал незваный гость. Однако картина изменилась, едва только Гленн открыл дверь в чулан при кухне.
Там он увидел хаос. Таз и ведро были перевернуты, щетка для чистки ковра небрежно брошена на ящик из-под шерри, несколько предметов одежды сорвались с крючков и упали вниз, тряпка и щетка лежали рядом с жестянкой чистящего средства, содержимое которого просочилось на пол.
Над его головой сверкнул свет. Он проникал через слегка сдвинутую крышку люка, ведущего на чердак.
Неужели наверху кто-то есть?
Гленн замер. Крышка люка была всего в футе от его головы, он мог легко дотянуться до нее рукой в перчатке. Гленн прислушался, замер, затаил дыхание. Тут захрипела его рация, и он выключил ее, чтобы не пропустить ни одного звука. Ничего. Где-то внизу тихонько играла музыка: вероятно, в квартире этажом ниже кто-то бренчал на пианино.
Гленн поднял руки, уперся ладонями в крышку. В нем было больше шести футов роста, а вот Коре наверняка требовалась стремянка. И где же она? «Когда ты в последний раз поднималась туда, Кора?»
Он сдвинул крышку еще чуть-чуть. В резком свете виднелись балки. Их состояние показалось Гленну вполне удовлетворительным. Нижняя обшивка кровли в нескольких местах обвисла, но и только. Осторожно отодвинув крышку в сторону, Гленн ухватился за края люка и подтянулся.
Просунув голову на чердак, он увидел возвышавшуюся над ним фигуру, вперившую в полицейского холодный взгляд.
Мурашки побежали у него по коже. Руки невольно разжались, и Гленн рухнул вниз.
«О господи!»
Гленн пятился из чулана, сердце бешено колотилось в груди. Он видел перед собой только эту фигуру: холодная улыбка, лоснящиеся губы, длинные светлые волосы, шелковый халат до пола.
«Возьми себя в руки, старик!
Это всего лишь долбаный манекен, идиот!»
Он вспомнил. Ну конечно же. «Госпожи нет дома». Один из лучших фильмов Коры Берстридж, ужастик что надо, она играла в нем обезумевшую от страха жертву маньяка, роль которого исполнял Энтони Перкинс, звезда триллера «Психо». В кульминационной сцене Кора устроила для него ловушку, одев этот манекен в свою одежду и поставив в комнате за полупрозрачным занавесом. Сама же она спряталась за дверью с топором и, когда злодей вошел, зарубила его.
Гленн вернулся в чулан, правда шел он медленно, снова подтянулся и посмотрел наверх. Вид манекена и во второй раз напугал его не меньше прежнего. Гленн внимательно вгляделся, он не спешил, хотел быть уверенным в том, что тот не движется, что перед ним не призрак.
Манекен был сделан необычайно искусно, он казался чудовищно, просто ужасающе реальным.
«А ловко ты меня разыграла, Кора. Жаль только, что мы не можем вместе посмеяться над этой шуткой».
Гленн подтянулся и влез на чердак, для надежности упираясь ногами в стены. Вот почему одежда оказалась на полу, понял он. А вместе с одеждой тряпка, щетка и жестянка с чистящим средством.
Он встал на колени, оглянулся. Перед ним с потолка свешивалась единственная лампочка. Большая цистерна для воды. Чемоданы и сундуки вокруг. Стопки фотографий или картин в оберточной бумаге, обвязанные бечевкой и покрытые многолетней пылью. На манекене тоже был слой пыли, а с парика свисала паутина.
