Майкл потерянно уставился на экран мобильника, еще раз набрал номер. На втором гудке Бимиш снял трубку. Он слегка успокоился, и теперь его голос звучал уже не столь враждебно.
– Ну что там у вас такое стряслось, Майкл? – спросил он.
– Социологический опрос тут ни при чем. Крис! Та женщина, что сегодня звонила на передачу, я вам говорил: она пропала. Я думаю, ей грозит страшная опасность. Мне срочно нужна ваша помощь. Эта женщина значит для меня ничуть не меньше, чем для вас – жена и дети. Не подумайте, что я спятил, я ни за что бы не стал звонить вам в такое время, но, поверьте, у нас каждая минута на счету. Помогите мне, Крис! Я прежде ни разу не просил у вас помощи и никогда больше не попрошу! Но, бога ради, помогите мне прямо сейчас!
Недолгая пауза. А потом:
– Вы хотите привезти пленку прямо сейчас?
– А можно? – с облегчением спросил Майкл.
– Чего уж там. Я все равно проснулся. И Сью тоже проснулась. И дети. И собака. Волнистый попугайчик, черт бы его подрал, тоже проснулся. А вместе с ним золотая рыбка и хомяк. Так что приезжайте.
– Мне очень жаль, что я потревожил вас в такой час.
– Хватит уже китайских церемоний, Майкл. Везите пленку.
77
Должно получиться. Аманда понятия не имела, сколько времени у нее в запасе. Возможно, у Майкла есть очки ночного видения. Не исключено, что он видел, как она колотила по пряжке, когда принес поднос. Но почему же он тогда не остановил ее?
Оставив эти вопросы на потом, Аманда сосредоточилась на своем занятии. Сложила матрас пополам, придвинув его к стене в том месте, которое пометила второй туфлей мертвеца. Держа ремень с расплющенным язычком – импровизированную отвертку, она осторожно, чтобы не потерять равновесие, забралась на матрас. Подняла руки, нащупала вентиляционную решетку.
К ее облегчению, язычок просто идеально вошел в шлиц шурупа. Крепко сжимая пряжку в руке, она начала поворачивать ее. Безрезультатно. Она нажала посильнее. По-прежнему ничего. Еще сильнее. Кончик язычка оставался в шлице.
Громкий щелчок, и резкая боль в правой ладони – что-то укололо ее, сорвало кожу. Пряжка сломалась, не выдержав нагрузки.
Подавляя слезы разочарования, Аманда сползла на пол, расправила матрас и оттащила его от стены, чтобы у Майкла, если тот вернется, не возникло никаких подозрений.
Девушка присела на корточки и тщательно исследовала пряжку. Одна из поперечин треснула. И две заклепки, которыми пряжка крепилась к коже, выскочили. Однако язычок был в порядке. Нужно было только укрепить конструкцию. Но чем?
Что-то мешало ей в матрасе – какой-то ком. Она ощупала его, надавила на ком, пытаясь понять, что это. Потом отпустила, и матрас принял прежнюю форму.
«Ясно!»
Настроение у Аманды поднялось.
И тут она услышала звук, словно совсем рядом скрипнула резиновая подошва. Во рту у нее пересохло. Он вернулся.
– Майкл? – спросила она дрожащим голосом, который сама едва узнавала. Ее трясло от страха. – Майкл, это ты?
Она ощущала его присутствие.
– Майкл?
Молчание.
– Майкл, пожалуйста, давай поговорим и все обсудим.
Неожиданная вспышка света в темноте обожгла ей глаза, словно кислотой. Аманда закрыла их руками, но вокруг уже снова стояла темнота. В этот мимолетный миг она услышала знакомый звук. Щелчок и короткое жужжание.
Он сфотографировал ее.
78
Майкл вел машину по хорошо освещенной улице пригородного Лондона, застроенной современными домами-коробками, маленькими и бесцветными. Лулу свернулась калачиком на пассажирском сиденье, держа на коленях кассету, словно бесценную фарфоровую статуэтку, и поминутно сверялась с атласом дорог.
– Майкл, – сказала вдруг она, – вы спрашивали, не случались ли у Аманды приступы депрессии.
– Да.
– Не знаю, почему мне это раньше не пришло в голову. Она ведь раз в неделю посещает психотерапевта.
Майкл притормозил, посмотрел на нее.
– Психотерапевта? Какого рода психотерапевта?
– Что-то вроде специалиста по личным отношениям. Это женщина. Она помогала Аманде пережить кризис, когда та решила расстаться с Брайаном Трасслером.
– Как ее зовут?
– Максина Бентам.
– Первый раз слышу такую фамилию, но это ничего не значит. Почему вы мне раньше не сказали, черт побери?
– Не знаю… забыла. – Лулу смутилась. – Я просто все думала о том, что вы рассказывали про депрессию. Аманда не склонна к депрессии.
– Ну, положим, люди, которые чувствуют себя счастливыми, к психотерапевту не пойдут.
– Да. Но с Амандой все иначе. Она какое-то время ходила к Максине Бентам и была очень довольна.
– У вас есть ее телефон?
– Надо посмотреть в офисе, в компьютере у Аманды. Так, первый поворот мы проехали, нам нужен второй… сейчас направо.
Майкл свернул направо.
– Я ей позвоню утром.
Теперь они ехали по другой улице, застроенной такими же однотипными домами-коробками.
– Номер тридцать семь, – сказала Лулу. – Вот он.
В саду перед домом на камне посреди круглого декоративного пруда, подсвеченного зелеными прожекторами, сидел гном в колпаке и с удочкой.
«Может быть, это такой прикол, а может, гном действительно нравился Крису, – подумал Майкл. – Кто его разберет, этого невозмутимого бородача».
Редактор в фирменном свитере с логотипом «Ток-радио» и в штанах от спортивного костюма открыл гостям дверь и пригласил их в дом. Через внутреннюю дверь он провел их в помещение, которое, как предположил Майкл, прежде было гаражом, а теперь стало студией, буквально нафаршированной всевозможной электроникой. Стены были обиты звуконепроницаемыми панелями.
Майкл познакомил Лулу с Бимишем. Тот взял кассету, вставил ее в расположенный под монитором кассетоприемник и отправился за кофе. В комнате был только один стул, возле компьютера. Майкл и Лулу стояли, устало прислонившись к стене, и рассматривали навороченную аппаратуру: панели с тумблерами, циферблаты, стробоскопы, мониторы, пульты.
– НАСА отдыхает, – восхитилась Лулу.
Майкл натянуто улыбнулся.
Бимиш вернулся с подносом, поставил его на пульт между двумя магнитофонными катушками.
– Впечатляет, – сказал Майкл.
Бимиш коротко кивнул, потом нажал несколько кнопок. Магнитофон заработал, по монитору запрыгали остроконечные пики. Бимиш сел на стул и поинтересовался:
– Ну, что именно вы ищете?
– Владелицу голоса, – ответил Майкл.
