Позади Аманды была видна стена, слева еще одна. На полу вроде бы можно различить край матраса.
– Контрастные тени, – заметил детектив-сержант, крепкий флегматичный мужчина.
– Возможно, снимок делался в темноте, – предположила женщина-инспектор.
– В темноте? – резко переспросил Майкл.
Инспектор прикоснулась к экрану наманикюренным пальцем и пояснила:
– У нее глаза красные от вспышки, и сверху фигура ярко освещена, но книзу яркость резко уменьшается, туфли почти не видны – это означает, что вспышка была нацелена на верхнюю часть тела. И мы почти ничего не видим в комнате, кроме мисс Кэпстик. Если бы там горел свет, то мы увидели бы его источник.
Майкл мрачно кивнул.
«Одна, в темноте. Господи, бедная моя девочка».
– Нам нужна копия снимка: мы увеличим изображение, посмотрим, не проявится ли что-нибудь еще, – добавила женщина. – Сейчас есть очень мощная цифровая техника. Выжмем из фотографии все, что только можно.
Сержант показал на экран:
– Голый пол, жесткая бетонная поверхность. Похоже, подвал или гараж.
– И сколько у вас уйдет на это времени? – спросил Майкл.
– Нужно будет отвезти фотографию в Бирмингем – завтра будет готово.
– Завтра? – взорвался Майкл. – Господи! Потерять еще целые сутки – а мы ведь даже не знаем, есть ли у нас эти сутки в запасе. Дайте мне адрес, я отвезу сам, я…
– Можно послать фотографию по электронной почте, – предложил Роубак. – Она будет у них через минуту.
Сержант посмотрел на Роубака недоуменным взглядом: этот человек явно не слишком-то разбирался в новейших технологиях.
– Хорошая идея. А качество при этом не пострадает? – спросила инспектор, одобрительно взглянув на Роубака.
– Ничуть, – заверил тот.
Старшие офицеры вручили Майклу визитки с номерами своих прямых телефонов. Инспектор сказала, что они напечатают плакаты и повесят их на заправках и в других точках вдоль всего маршрута, по которому Аманда предположительно возвращалась в Лондон воскресным вечером. Кроме того, дадут информацию на телевидение и опросят всех соседей мисс Кэпстик, включая жителей близлежащих домов.
Майкл поехал назад в больницу. Он и так уже отменил прием двух пациентов, но должен был успеть к приходу третьего.
Ее держат в темноте.
Аманду, его милую, прекрасную, потрясающую девочку захватил какой-то монстр.
Майкл припарковался у тротуара, поставил машину на ручной тормоз и закрыл глаза. «Аманда, дорогая, мы так мало были вместе. Пожалуйста, выживи. Будь сильной. Я ищу тебя. Я тебя обязательно найду. Все будет хорошо. Обещаю».
В десять минут шестого, когда Майкл уже собирался принять последнего пациента, Тельма сказала ему, что звонит констебль Роубак.
Оказалось, пришел ответ экспертов из Бирмингема.
– Доктор Теннент, вот что нам удалось установить. Судя по отсутствию естественного света, мисс Кэпстик, похоже, держат в каком-то помещении под землей или в склепе. На фотографии видны матрас и фрагмент оранжевого ведра. Пол и стены, видимо, бетонные. Эксперт утверждает, что футболка на мисс Кэпстик грязная, а волосы у нее спутаны.
Констебль не стал говорить, что на футболке видны пятна крови, а джинсы порваны.
– Что-нибудь еще? – спросил Майкл.
– Нет, но эксперт хотел бы поговорить с вами. Я покажу вам распечатку, вдруг вы заметите что-нибудь. Давайте встретимся завтра в девять утра. Вам удобно? Если что, я могу сам к вам подъехать.
– Я приеду в отделение. – Майкл понимал, что он все еще в списке подозреваемых. Надо будет разубедить в этом Роубака, чтобы полиция понапрасну не тратила на него драгоценное время. Где он был в воскресенье вечером, после гонок? Поехал домой, листал газеты, работал над лекцией, которую собирался читать через две недели, а потом лег спать. Никакого алиби. Да еще этот странный звонок Аманды на радио.
Майкл отчаянно устал и никак не мог собраться с мыслями.
«Забудь об этом. Никто тебя не подозревает. Сосредоточься!
Сосредоточься на Аманде».
Повесив трубку, он сидел, напряженно размышляя. Итак, судя по всему, Аманда находится в какой-то подземной камере или склепе.
Его мысли вернулись к разговору с доктором Теренсом Гоуэлом.
«– Вы сильнее птицы, вы можете творить с ней что угодно, но вот как насчет чувств голубя, запертого в подвале?
– В противорадиационном убежище».
Сказав это, Гоуэл явно смутился, словно бы ненароком проговорился.
Противорадиационные убежища строят из цемента. Освинцованного цемента. Под землей.
В обычной ситуации Майкл сто раз подумал бы, прежде чем нарушать врачебную тайну, но теперь ему было все равно. Он хотел использовать все возможности, и плевать на последствия.
Он перезвонил Роубаку.
– У меня есть один пациент, чье поведение кажется мне весьма подозрительным. Может быть, за этим ничего не стоит, но он сегодня во время приема говорил мне вещи, которые странным образом перекликаются с тем, что сказали вы, описывая фотографию.
– Можно поподробнее, сэр?
– Вопрос очень деликатный. Мой пациент известный ученый, и все, что он мне говорил, строго конфиденциально, но мне кажется, что вы должны это знать. Я буду благодарен, если вы проявите тактичность, но, полагаю, его следует проверить. Я пытаюсь связаться с врачом общей практики, который направил этого человека ко мне, может быть, удастся получить какие-нибудь сведения у него.
– Назовите имя и адрес пациента. Вы знаете, где он работает?
– Доктор Теренс Гоуэл. – Майкл продиктовал по буквам. – Он работает в ЦПС.
– В Центре правительственной связи?
– Да.
– Серьезная контора. Прежде чем принять туда человека, его наверняка проверяют вдоль и поперек.
– Я знаю. Но он кажется мне подозрительным. Хотя, может быть, я просто, как утопающий, хватаюсь за соломинку.
Майкл подробно рассказал, что именно вызывает у него озабоченность. Роубак, выслушав его, сказал:
– Вы правильно сделали, что ввели нас в курс дела. Возможно, это и впрямь простое совпадение, но не помешает повнимательнее присмотреться к этому человеку. Я сам поговорю с ним.
– Только так, чтобы он ничего не заподозрил.
– Не волнуйтесь, сэр. Я найду какой-нибудь предлог. Скажу, что мы ищем свидетелей аварии, а его машина якобы в это время была замечена поблизости от места происшествия.
Майкл продиктовал ему адрес доктора Гоуэла и номер его мобильного телефона, после чего поблагодарил полицейского и повесил трубку.
