Ник скрипнул зубами:
– Вряд ли Лили хочет говорить об этом.
– Я не возражаю. – Лили улыбнулась ему и повернулась к Костасу: – Я надеюсь на это. Когда у человека есть семья, он чувствует себя словно корабль, стоящий на якоре.
– Якорь удерживает судно на месте, – заметил Ник, – и не позволяет ему плыть.
Костас неодобрительно нахмурился:
– Не обращай на него внимания. Когда речь заходит об отношениях, мой сын ведет себя как ребенок в магазине сладостей. Он бездумно поглощает все, что встречается на пути.
– Я более чем разборчив. – Ник потянулся к вину. – И моя личная жизнь меня вполне устраивает.
Он проглотил досаду. Неужели отец, разведенный три раза, имеет право считать себя примером для подражания?
– Никакие деньги мира не дадут мужчине чувства удовлетворения, которое могут подарить жена и дети, – заявил Костас. – Ты согласна со мной, Лили?
– У меня огромные долги за учебу, и я не стану утверждать, что деньги не важны, – честно сказала она. – Но я согласна, что семья – это самое главное.
– Когда-нибудь у тебя будет своя семья, Лили. – Костас Зервакис смотрел на нее затуманившимися глазами.
Ник наблюдал за ними, ощущая недоверчивость и отчаяние.
Его отец знает Лили меньше пяти минут, а уже готов, похоже, включить ее в завещание. Ничего удивительного, что для любой женщины с душещипательной историей наготове он становится добычей.
Келли подметила его слабину и глубоко запустила свои коготки. Наверняка и Диандра не без греха.
В глубине памяти шевельнулось воспоминание: отец сидит в спальне, один, среди хаоса, оставленного матерью.
В тот день Ник ощутил бессилие. Второй раз это случилось, когда он был тинейджером. Отец снова рискнул своим сердцем…
А потом была Келли…
Ник сразу понял, что эти отношения обречены, и позднее винил себя за то, что не попытался удержать отца от ошибки.
Он взглянул на будущую мачеху. Почему она выбрала место подальше от него?
Либо стесняется, либо ее мучает совесть.
Ник сидел молча, пока персонал отца бесшумно приносил закуски и наполнял бокалы.
Костас расспрашивал Лили о ее жизни, о любви к археологии и к Греции.
Вынужденному слушать их разговор Нику стало известно, что у нее было три поклонника, что она очень часто работала на низкооплачиваемых должностях, что у нее аллергия на кошек, что ребенком она страдала экземой и не жила в одном месте больше года.
Лили пошутила, что она похожа на Золушку, но по сравнению с ней Золушка была лентяйкой.
Наконец Ник не выдержал и обратился к отцу:
– О какой новости ты говорил?
– Скоро узнаешь. Для начала я хочу насладиться обществом сына, которого был долго лишен. Я даже стал искать сведения о тебе в Интернете. Похоже, значительную часть времени ты проводишь в Сан-Франциско.
Ник был рад поговорить о чем-то, что не касается Лили, и немного расслабился, рассказывая о технологических прорывах, инициатором которых была его компания, а также о сделке, которую он собирался заключить. Когда рассказывать больше было нечего, Костас положил несколько оливок на тарелку Лили.
– Убеди Ника отвести тебя к дальней оконечности острова и показать то, что сохранилось от минойской культуры. Нужно отправиться с утра пораньше, до жары. Сейчас у нас засуха, а в апреле и мае цветут мак, маргаритки, ромашки, ирис. – Он просиял. – Ты обязательно должна приехать сюда весной.
– Я бы очень хотела. – Лили налегла на еду. – Оливки просто объедение.
– Они растут на нашем острове, и лимонад в твоем холодильнике приготовлен из лимонов, растущих на наших деревьях. Его сделала Диандра. Она гений кухни. Ты еще попробуешь ее ягненка. – Костас взял Диандру за руку. – Я съел кусочек и влюбился.
У Ника пропал аппетит. Он посмотрел на будущую родственницу в упор.
– Расскажите о себе, Диандра. Где вы выросли?
Он поймал предостерегающий взгляд Лили, но не обратил на него внимания.
Выяснилось, что Диандра из многодетной семьи и никогда не была замужем.
– Она не встретила нужного ей человека, чему я очень рад, – нежно сказал Костас.
Ник снова открыл рот, но Лили его опередила.
– Вам повезло, что вы родились в Греции, – торопливо заговорила она. – По-моему, здесь чудесно. Я три лета провела на Крите и одно на Корфу. Как вы думаете, куда еще мне следует поехать?
Бросив на нее благодарный взгляд, Диандра ответила, но Ник не успокаивался.
– У кого вы работали до моего отца?
– Не обращайте на него внимания, – посоветовала Лили. – Ник любой разговор превращает в допрос с пристрастием. Когда я с ним познакомилась, у меня было большое желание показать ему свое резюме. Кстати, ягненок восхитителен. Вы кудесница! Он лучше того ягненка, который мы с Ником ели в «Афине».
Лишенный возможности расспросить будущую мачеху, Ник снова подумал о новости, которой собирался поделиться с ним отец.
Неожиданно в доме заплакал ребенок.
Диандра вскочила и, переглянувшись с женихом, поспешила внутрь.
Ник прищурился:
– Кто это?
– Это и есть моя новость, – сказал Костас.
Диандра появилась на террасе. На руках у нее сидела светловолосая девочка. Спутанные волосы и сонное личико говорили о том, что она только что проснулась.
– Келли уступила мне опекунство над Хлоей. Это ее свадебный подарок. Никлаус, познакомься со своей сводной сестрой.
Глава 7
Лили сидела в шезлонге у бассейна, слушая ритмичный плеск воды. Последние полчаса Ник плавал туда-сюда без передышки.
Зря она согласилась поехать на свадьбу. Лили казалось, что она очутилась в плохом сериале.
Диандра была так запугана Ником, что едва раскрывала рот, а он, похоже, решил, что ей нечего сказать. Ланч прошел напряженно, а когда Костас предложил ему познакомиться со сводной сестрой, вежливая холодность Ника сменилась нескрываемой угрюмостью. Лили пыталась смягчить атмосферу, но одних ее усилий было недостаточно.
И она не понимала реакцию Ника.
Малышка была прелестна, этакий ангелочек с золотыми кудрями. Диандра и Костас были рады прибавлению в семействе, так что Лили не понимала, в чем проблема.
Возвращаясь после ланча в «Ромашку», она попыталась осторожно расспросить Ника, но он резко ее оборвал и сразу же ушел в свой кабинет, а потом отправился в бассейн.
Лили знала, что это не ее дело, но не могла держать рот на замке, поэтому, когда Ник наконец вышел из воды, она соскользнула с шезлонга и загородила ему путь.
