– Вы нашли мой паспорт?
Все. Облом. Да одного взгляда на нее достаточно для определения, что эта женщина, в фартуке и с обсыпанными мукой руками, не способна красть людей. Зато Руслан понял: мошенники действуют под чужими именами. Сей факт ухудшал положение.
– Нет, не нашли. А при каких обстоятельствах утерян паспорт?
– Господи! – захныкала Берта. – Уж столько объяснений писала!
– Я из другого города, – объяснил он. – Мошенники, укравшие у вас паспорт, орудуют и у нас. Их же надо поймать? Вы окажете нам услугу, если расскажете.
– Это случилось на днях. В трамвае у меня разрезали сумку, вытащили кошелек и паспорт. Причем за два дня разрезали два раза! Я теперь вообще без сумки. А сейчас они такие дорогие, мне не потянуть покупку новой сумки. И надо ж было мне паспорт с собой взять! Да по-другому нельзя было, я оформляла санитарную книжку. Теперь надо и санитарную книжку новую покупать, украли-то и ее. Уж я так старалась, так берегла сумку, и не уберегла. Хорошо хоть деньги положила в карман сарафана, их не украли, а то бы нам есть было нечего. Вот люди пошли! Не люди, а скоты!
Руслан посочувствовал ей и несолоно хлебавши вернулся в машину. Бесполезно ехать к Якову Олеговичу, история с ним произошла наверняка идентичная, но упрямый Руслан покатил и к нему. Тем не менее Яков Олегович, мужчина лет сорока пяти, рассказал чуточку другую историю:
– К нам домой приходила женщина из домоуправления, одна жена была дома. Эта женщина потребовала домовую книгу и паспорта проживающих в квартире. Сказала, что в связи с ростом преступности в городе и угрозой террористических актов идет перерегистрация граждан. Ну, жена, глупая, усадила ее за стол, принесла документы: свой паспорт, мой, сына и моей матери. Второй сын сейчас в отъезде, его паспорт с ним. Так женщина еще предупредила, чтобы обязательно сын по приезде пришел с паспортом в домоуправление. Она ловко заговорила зубы, моя жена отвлеклась как будто на стук в дверь, женщина тоже собралась и была такова. Жена хотела положить паспорта на место, а одного не хватает. Мы заявили в милицию. Те проверили, а в домоуправлении никакой регистрации не идет.
– Какого числа это случилось, помните?
– Конечно! Третьего августа.
А у Берты Станиславовны паспорт пропал четвертого августа. Что за странные числа? Руслан не смог ответить на этот вопрос. Гриша тоже недоуменно пожал плечами.
– Договор заключался в сентябре прошлого года, а паспорта пропали на днях! – рассуждал Руслан вслух. – Ничего не понимаю. Все, едем домой, у меня голова сейчас лопнет.
– Давай купим пожрать…
– Слушай, если такими темпами будешь поглощать пищу, в мои годы не протиснешься в дверь.
– Тоже мне, старик! – фыркнул Гриша. – Тебе тридцать пять, а мне уже двадцать девять. До твоих лет недалеко, есть надежда, что толще тебя не стану.
Вернулись около полуночи.
С утра пораньше Руслан помчался на работу, однако еще было слишком рано, чтобы выяснять, нашли ли в кабинете Евдокии Акимовны что-нибудь стоящее. Руслан принялся анализировать. Анализ вещь классная, если опирается на факты, а фактов маловато. Кроме того, факты какие-то расплывчатые, но между собой связанные. Он взял ручку, стал писать на листе бумаги:
Первое. В сентябре прошлого года Дуся заключила договор аренды с Бертой Станиславовной и Яковом Олеговичем. Пока испарившийся договор в расчет не беру. Второе. Два месяца они дрессировали танцоров, потом уехали в Турцию. Третье. Девочки пропали, от них не поступало никаких известий. Четвертое. В мае этого года вернулась Роза, но пряталась месяц. Ее мать продала дом, купила билеты, но ранним утром обе были убиты. Пятое. Похожее убийство произошло и в прошлом году, а точнее в феврале. Так, теперь шестое. Убили директора ДК. По всей вероятности, она ждала гостя, и он явился с целью задушить ее. Седьмое. Евдокия не захотела дать нам договор, спустя два месяца потребовала его, отнесла домой. Зачем? Если убийство как-то связано с делами в Турции, то почему договор оставили в доме Евдокии? Ее стоило только припугнуть, она бы отдала. Значит, убили ее не из-за договора. Восьмое. В договоре указаны личности, ничего не имеющие общего с танцорами. Документы у обоих выкрали на днях. Ничего не понимаю! И договор Дуся потребовала у бухгалтера недавно, но раньше, чем пропали паспорта. Какое странное совпадение, такое странное, что на совпадение не тянет. Тогда дело в договоре. И тогда Дуся что-то знала, за это ее и задушили. Что она знала, что? Дура, сказала б мне, сейчас была бы жива. Одним словом, Дунька!
Он встал из-за стола, походил по кабинету и выкурил две сигареты. А что еще делать, когда на работу пришел раньше всех и не с кем поделиться мыслями? Он готов отдать голову на отсечение, что Евдокия общалась с арендаторами. Опять вопрос: как? Не по телефону. Так как? Они инкогнито приезжали в город? Скорее всего, так. Руслан достал третью сигарету, но вдруг вернулся к столу, перечитал пункты.
– Какой же ты болван, Руслан! – отругал сам себя. – Следует проверить что? А, не догадался! Проверить следует подлинность печати и подпись Дуськи. Это первое. Почему-то мне кажется, нет, я уверен, что это поддельный документ.
Через полчаса на коротком совещании он узнал: обыск в кабинете ничего не дал. Если Руслан хочет сам убедиться, может провести обыск повторно, кабинет опечатали. Но что интересно: в перекидном календаре была обведена дата «шестое августа», именно шестого августа директор ДК была убита примерно в половине двенадцатого ночи. Причем на руках выше кистей потерпевшей обнаружены кровоподтеки от пальцев, отсюда предположение, что Евдокии Акимовне выкручивали руки. Помимо этих кровоподтеков, на теле потерпевшей обнаружены и другие кровоподтеки, что дает право предположить: Евдокию Акимовну били, очевидно, от нее добивались признания. Результаты вскрытия, сделанного по горячим следам, только подтвердили причину смерти, а она и так ясней ясного. Желудок директрисы оказался почти пуст. Она съела бутерброд с икрой, некоторые икринки не успели перевариться, и обнаружены кусочки ветчины с небольшим количеством хлеба. Вечером спиртного Евдокия в рот не брала, алкоголя нет в желудке, но в крови есть, значит, пила днем, но немного.
– Так, – произнес Руслан, потирая небритый подбородок – в спешке забыл побриться. – Что же они у нее выпытывали?
– Договор, – уверенно заявил Гриша.
– Не верится, – покачал головой Руслан. – Где договор был? В ящике с вилками и ложками, его при желании найти было нетрудно. Но обыска убийца не делал, иначе оставил бы беспорядок, потому что всегда при подобных обстоятельствах преступник спешит убраться с места преступления. Наша Дуня не Зоя Космодемьянская, при первой же угрозе выложила бы все до мелочей, а уж бумажки тем более. Потом, договор-то липовый, я могу это без экспертизы определить.
Руслан поделился соображениями, доложив о результатах поездки в Краснодар. С каждым часом он все больше убеждался, что убийства Ибрагимовых и Евдокии как-то связаны. Подтверждает это кража паспортов, данные которых внесены в договор за прошлый год, а украдены паспорта чуть ли не вчера. С ним согласились, но экспертизу «липы» решили сделать в обязательном порядке, чтобы быть уверенными на сто процентов. Но что это даст? Кто-то предложил сделать тотальную проверку бухгалтерии, кто-то высказался, что убийца морочит их, кто-то посоветовал допросить людей из дома напротив, авось кто-нибудь да что-нибудь видел. Последний совет явился неплохой идеей, Руслан решил лично произвести опросы. С собой он взял Гришу.
