С трудом поставив «Ситроен» между «Фордом» и «Фиатом», Людмила похвалила себя за великолепный маневр. Теперь если поблизости окажется угонщик, он скорее позарится на машины по краям, их удобнее свистнуть. Выйти из автомобиля, открыв полностью дверцу, Миле не удалось, пришлось протискиваться, стараясь не задеть соседнюю машину. Задела. Раздался звук сигнализации, но Мила только хихикнула, представляя панику хозяина машины, и поторопилась в ресторан.
Ресторан был не самый крутой, новый функционер оказался жадюгой, однако простому смертному он все равно был недоступен, потому что простому смертному за чашку чая в этом ресторане пришлось бы выложить месячную зарплату. У Милы с функционером были деловые отношения. Он иногда помогал избежать неприятностей, поэтому регулярно занимался в ее спортивном клубе. Сейчас всякий выскочка о здоровье печется, впрочем, это еще и мода – обливаться потом на тренажерах или прыгать с ракеткой в руке.
В ресторане на лестнице, ведущей на второй этаж, гостей встречал сам с женой – миленькой и пресненькой, как лапша без специй, блондиночкой. Разумеется, крашеной, да еще и дешевой краской. Уж кто-то, а Мила в этом разбиралась.
– О! – воскликнул он. – Людмила Владимировна! Вы божественно выглядите, божественно. Поделитесь секретом вечной молодости.
Она нагло протянула руку для поцелуя, краем глаза заметив нехороший блеск в глазах его половины. А платье на драгоценной жене – это что-то! Где она приобрела цыганское одеяние? На сезонной распродаже подержанных товаров? Одним словом, Манька. Зато как великолепно она оттеняет изысканный, безупречный наряд Милы! Кстати, надо бы порекомендовать ей свой магазин.
– Какой уж секрет, – очаровательно улыбнулась Людмила, когда он прикоснулся слюнявыми губами к ее холеной ручке. – Куча денег и титанический труд.
– Пчелка вы наша, – оторвался от ручки он. – И где столько денег берете, чтобы так убийственно выглядеть?
– Вы же знаете, сколько приходится работать одинокой женщине. Но я, к сожалению, небогата, все мои доходы съедают косметологи и бутики. Не удается отложить на черный день.
– Прошу вас, проходите.
Мила двинулась в гущу толпы, которая фланировала по залу. Она незаметно вытерла руку о платье, подумав: «Обслюнявил всю. Завтра отдам платье горничной, чтоб постирала. Нет, лучше подарю его ей». Окинув зал взглядом, заметила Родиона. Он-то и был неизменным, постоянным любовником. Его пригласили сюда поработать, то есть пахать будет не он, а девочки, кстати, очень даже неплохие девочки в смысле танцев, с хорошей подготовкой. Не однажды Родион предлагал ей поставить штамп в паспорте, но свобода… нет, только не замуж. Людмила направилась к нему, он был потрясен ее новым обликом:
– Мила, ты ли это? Волосы зачесаны, элегантная и строгая, сама неприступность. Твои метаморфозы с ног валят. Как тебе удается быть такой разной?
– Давай отойдем, где нет шума, – не отреагировала она на комплименты.
– Тогда выйдем на балкон.
На балконе не было ни души, поэтому Родион сразу привлек к себе Милу, но она отстранилась с недовольством:
– Погоди, потом. Кажется, дело не клеится.
Он сразу потух, между бровей обозначилась глубокая складка. Родион был мужчина хоть куда, с привлекательной внешностью, в свои сорок он был способен на многое. Он был прекрасный помощник. Однако помощник сильно занервничал. Людмила вынула длинную сигарету, щелкнула зажигалкой и закурила, глубоко затягиваясь.
– Что-нибудь случилось? – спросил он, подавляя панику.
Мила тут же панику угадала по остановившимся глазам, по напряжению в лице. Да, Родя запаниковал. Впрочем, она тоже.
– Я не хотела тебя раньше времени пугать, – произнесла она медленно, обдумывая слова, ведь неосторожно брошенная фраза может потом дорого стоить. Честно говоря, она ужасно боялась, что в ответственный момент отдуваться придется ей, а Родик попросту смоется. Да, такие неприятные мысли иногда посещали ее. Возможно, потому, что Мила сама никогда не стала бы бросаться на амбразуру, выручая друга. – Был странный звонок… нас прервали, я ждала, что опять позвонят, но не дождалась. Вот, собственно, и все.
– О, Мила, – снисходительно усмехнулся он, – у тебя сдают нервишки. А я думал, ты не подвержена страхам.
– Ты прав, – обворожительно улыбнулась она. – Это действительно нервы. Ой, пойдем, все уже сидят за столами…
– Да-да, – спохватился он, – мы ведь открываем вечер.
На площадке посреди зала появились девушки, разумеется, практически раздетые. Замелькали ножки, засверкали стразы… Людмиле Владимировне стало скучно. Номера эти она видела по сто раз, поэтому переключилась на стол, придирчиво осматривая блюда. Мясное ассорти, икра, рыбное ассорти, салаты, короче, ничего нового. Если на горячее подадут отбивную с картофелем фри, то, считай, вечер потерян. Надоела плебейская фантазия. До конца вечера так и не удалось переговорить с Родионом, но Людмила подумала, что так даже лучше. Ведь сама толком еще ничего не знала.
2
Около полудня Людмила Владимировна притомилась. Во-первых, вчерашний банкет длился допоздна, домой попала только в половине второго, а в кроватку легла чуть ли не час спустя. Во-вторых, ее доканывала тупость работников, а именно – портних. Они шьют модели по лучшим, апробированным лекалам, сиди себе и строчи, так нет, лезут со своими выкладками и предложениями! Каждая портниха мнит себя модельером. Как будто у этих девчонок извилин больше, чем у западных кутюрье. Рационализаторские предложения Миле были без надобности, ей нужны количество и качество – все. А бирочки и лейблы знаменитых фирм приляпают в подпольном цехе, там работает всего один человек. Он-то и делал из отечественной одежды фирменные тряпки, которые потом выставляли на продажу. Лейблы привозила подруга из Москвы, забирала основную партию товара и загоняла потом в дорогом бутике, деньги, разумеется, делила поровну с Милой. Вещь, себестоимость которой иногда не дотягивала до тысячи рублей, уходила за сотни долларов, а то и дороже. В магазине Людмилы Владимировны те же вещи шли как отечественные, да по-другому и нельзя. Какая-нибудь дура узнает свою работу и настучит. А вот в другие города края она поставляла «импортный» товар, как это делала в Москве подруга. Потому и подружка не нанимала портних в Москве, чтобы ее не заложили. Вот так! Умная голова всегда найдет способ обогатиться. Но некоторым соплячкам не сидится спокойно за швейной машинкой. Ночами они рисуют модели, делают расчеты и выкройки, а потом суют их под нос Людмиле Владимировне, мол, шей и плати. От этого просто сдвинуться можно.
Устав до одури от очередных предложений, Людмила решила выпить кофе в престижном баре, в другие она даже не заглядывала. Мила вышла из ателье, покачивая бедрами, приблизилась к «Ситроену» и поискала солнцезащитные очки в сумочке…
Каркуша, или Аделаида Романовна, выставив подзорную трубу в окошко автомобиля, наблюдала за шикарной дамой и едва сама не вывалилась наружу.
