Но Мила направилась не в клуб, а к Родиону в танцевальный зал, там же был и его рабочий кабинет, где висели костюмы, в коробках лежала обувь, всяческие шляпки и уборы беспорядочно были разбросаны по столам и шкафам. Он не сдавал костюмы в костюмерную ДК, боясь, что недосчитается их впоследствии. Родион обрадовался ей и сразу обхватил ее руками, прильнул губами к шее… прямо самец ненасытный! Мила, как и вчера, вывернулась из страстных объятий:
– Да постой же! Я не за этим сюда пришла.
– А зачем? – усмехнулся он.
– У меня есть план, об этом и хочу посоветоваться.
– Милка, ты не перестаешь меня удивлять. Ты пришла советоваться? Это что-то новое.
– Да! – вызывающе ответила она. – Пора и тебе подключать мозги.
– Ну-ну, – и он уселся на край стола. – Говори, я слушаю.
– Понимаешь, – снова подбирала слова Мила, – я хочу немного отдохнуть. С тобой. Где-нибудь на берегу…
– Понял: Красного или Средиземного моря. Я – за!
– Но это не все. Давай-ка сдадим всех. Разом. То есть переправим все партии, объедем точки и заберем деньги, а это тоже приятное занятие. И подадимся к морю.
– Вот теперь я не понял, – изменился в лице Родион. – Как это – разом?
– Знаешь пословицу «Сколь веревочка ни вейся…»? Не хочется договаривать, накликивать неприятности. Понимаешь, я всегда чувствую, когда надо остановиться. И сейчас у меня такое чувство, что пора это сделать. На время. Через годик или через два возобновим деятельность.
– Нет, ты ответь мне, что значит – «всех» и «разом»?
– А ты подумай, дорогой. До вечера подумай. Вечером я жду тебя у себя. Обещаю райское блаженство.
Она подхватила сумочку и выплыла из танцкласса, оставив Родиона в полной растерянности. В дверях столкнулась с Севой. Ей показалось, что где-то она уже видела этого молодого человека, правда, не вспомнила, а посему прошествовала в свой клуб.
– Входите, – отозвался на громкий стук и возглас: «Есть кто живой?» озабоченный намеками Милы Родион.
Сева вошел в танцкласс, потом прошел к двери, ведущей в кабинет Родиона. Он остановился на пороге и спросил:
– Вы руководитель современного танца? Мне внизу сказали.
– Да, парень, я руковожу коллективом современного танца, – ответил, не проявив заинтересованности, Родион. – Что ты хочешь?
– Да я хотел бы записаться к вам.
– Ко мне не записываются, ко мне приходят на конкурс, – высокомерно заявил Родион и наконец посмотрел на юношу.
Донник не раз говорил, что с парнями в танцевальных коллективах всегда проблема – их не хватает. А тут товарищ по всем признакам даже разговаривать с ним не хочет. В сущности, это на руку, так как уже выяснил то, что его интересовало. Сева развернулся, чтобы уйти, но Родион остановил его:
– Ты давно занимаешься танцем?
– С детства, – солгал Сева и взмолился, чтобы дядя не стал его экзаменовать. Он расстался с хореографией еще в Турции.
– Я посмотрю тебя, – сказал Родион, взял магнитофон и стремительно вошел в танцкласс. Он поставил кассету, включил музыку. – Покажи, на что ты способен.
Сева снял рубашку и с неохотой стал импровизировать, а точнее, выполнял па, которые танцевал у Донника. Через пару минут Родион захлопал в ладоши:
– Достаточно. Не знаю, кто тебя учил, но учил плохо. Ты, парень, не владеешь техникой, но не безнадежен. Приходи через неделю, я решу, брать тебя или не брать.
Сева поблагодарил его, выскочил на улицу. В машине Руслан и Зимин извелись.
– Ты чего застрял там? – спросил Руслан.
– Экзаменовал меня хореограф, – иронично доложил Сева. – Это он.
– Без загадок, Всеволод, – сказал Руслан.
– Это тот тип, которого сфотографировала Настя в профиль. А наша дамочка вышла от него. Представляешь, сказал, что я не владею техникой! Вот урод! Я отпахал в Турции, а он…
– Ну, вот и все! – произнес Руслан грустно.
– Тебе жаль? – изумился Всеволод. – Ну, ты даешь! Лично я рад.
Неожиданно Зимину позвонили на мобильный, выслушав, он сказал:
– Трогай, Руслан. Кое-что нашли. А ты говорил, работаем плохо.
Сведения оказались любопытными, они воодушевили Руслана. Зато Зимин покачал головой:
– Косвенные улики, ребята, косвенные. А должны быть неопровержимые.
– Тебе мало опознания? – вспыхнул Руслан. – Мало того, что она живет под чужим именем? А настоящей-то Людмилы Владимировны Горец давно на свете нет!
– Ты как маленький, – взмахнул руками Зимин. – Хороший адвокат разобьет в пух и прах показания старушки с трубой. Самое большее, что мы можем пришить ей, – это использование чужого имени. Немного.
– Афганец и таксисты опознали Магу с Бураком, – привел веский аргумент Руслан. – Донник подтвердит, что Мага работал у нее телохранителем, а Бурак водителем. По ее рекомендациям Боря возил своих ребят за границу. Есть две девочки…
– Угу, – вставил Сева. – Настя так просто зомби, ничего не понимает, ни на что не реагирует. Галка тоже психически неполноценная, истерически-радостная.
– Но хореографа-то Настя сфотографировала! – не сдавался Руслан. – И потом, я мастер колоть. Это запросто, был бы повод, а повод у нас есть.
– Повторяю, – слегка повысил голос Зимин, – это пока косвенные улики. Мага сидит в Турции, где Бурак – неизвестно. Мы не можем ни очной ставки организовать с их бандершей, ни доказать, что это именно они убили Ибрагимовых, а также изнасиловали Розу. Их нет, понимаешь, Руслан? У кого брать сперму на анализ? Я тебе говорю то, чем будет аргументировать адвокат. А он найдет еще массу крючков и зацепок, чтобы выгородить нашу мадам.
Руслан уткнулся лбом в ладонь, поставив локоть на стол. Все так ясно, вписывается в логическую цепь, а не хватает улик! Где ж их взять? Вдруг его осенило:
– Я знаю, где нужно искать улики. У Берты Станиславовны.
– На основании чего мы устроим у нее обыск? – вздохнул Зимин.
– На основании того, что ее имя фигурирует в договоре аренды, – подсказал Руслан. – Не случайно наша Мила проявляла заботу о старушке. Надо срочно взять два ордера на обыск. Что-то мне подсказывает – сбежит покровительница Берты.
– Не сбежит, – заверил Зимин. – Ты забыл? За ней установлено круглосуточное наблюдение. Нам бы только вещдоки добыть, а там дамочка от нас не уйдет.
3
Берта Станиславовна очень разволновалась, когда в ее дом вошли сразу несколько мужчин, все показали удостоверения, а Руслан вдобавок огорошил:
– Берта Станиславовна, если вы хотите, мы не станем приглашать ваших соседей в качестве понятых.
