– Двухкомнатный? – переспросил Гамаш.
– Но не из самых больших.
– Значит, он все же не стал облачаться во власяницу, – заметил Гамаш.
– Да. Если кашемировый костюм не считать власяницей.
Гамаш улыбнулся. По стандартам семейства Морроу изысканный отель «Кристалл» считается, вероятно, подобием хлева. Он не идет ни в какое сравнение с «Рицем».
– А потом? – спросил Гамаш.
– Рейс «Эйр Канада» до Парижа. Географический симптом? – предположил Бовуар.
Гамаш подумал немного:
– Не исключено.
Следователи знали, что отчаявшиеся люди бегут от несчастья. От одиночества. От неудач. Они бегут, предполагая, что вся беда здесь. Думают, что где-нибудь в другом городе начнут с чистого листа.
Из этого редко что-то получается. Проблема не в географии.
– Где он остановился в Париже?
– В отеле «Ориан». В Пятнадцатом округе.
– Vraiment?
[27] – удивился Гамаш.
Он хорошо знал Париж. В Шестом округе Парижа, в крохотной квартирке, жил его сын Даниель с семьей – женой Розлин и двумя детьми.
– Вы ждали чего-то другого, patron? – спросил Жан Ги, который на вечеринках притворялся, будто знает Париж, хотя это было не так.
Еще он прикидывался, будто не знает восточную окраину Монреаля
[28]. И это тоже не соответствовало действительности.
Но с Гамашем он давно уже перестал притворяться.
– Пятнадцатый округ – хороший район, – кивнул Гамаш. – Обжитой. Многонаселенный.
– Не сказать, что богемный.
– Именно, – подтвердил Гамаш. – И сколько он там оставался?
Бовуар посмотрел в свои записи:
– В отеле? Несколько дней. Потом он четыре месяца снимал квартиру. Уехал незадолго до окончания срока аренды.
– Куда?
– Судя по кредитке, он купил билет на скоростной поезд в один конец во Флоренцию, а еще через две недели – в Венецию, – продолжил Бовуар. – Решил поездить по свету.
Да, подумал Гамаш. Гончие хватали Питера Морроу за пятки. В этой гонке по Европе Гамаш видел намек на отчаяние. Похоже, никакого плана в метаниях Питера не было.
Однако то, что Питер выбирал города, знаменитые своими художниками, не походило на случайность.
– Пока у меня есть только кредитные карточки и банковские выписки, – сказал Бовуар. – Мы знаем, что из Венеции он полетел в Шотландию…
– В Шотландию?
Бовуар пожал плечами:
– Да. А оттуда – назад в Канаду. В Торонто.
– Он и сейчас там?
– Угадайте, куда он отправился из Торонто.
Гамаш строго посмотрел на Бовуара. После посещения матери и отчима Питера он не испытывал желания играть в угадайку.
– В Квебек-Сити.
– Когда это было? – спросил Гамаш.
– В апреле.
Гамаш быстро прикинул: четыре месяца назад. Поставив чашку с зеленым чаем, он воззрился на Бовуара.
– В Квебек-Сити он снял со своего банковского счета три тысячи долларов.
Бовуар оторвался от своих записей и медленно закрыл блокнот.
– А потом – ни следа. Он исчез.
Клара и Мирна сидели в гостиной Гамашей. В камине горели дрова, Гамаш разливал напитки. Холодный воздушный фронт принес с собой противный дождь.
Вообще-то, особой нужды в камине не было. Гамаш растопил его, чтобы взбодриться, а не для тепла.
Анни ушла обедать со своей приятельницей Доминик в бистро, оставив родителей и мужа разговаривать с Кларой.
– Прошу. – Гамаш подал Мирне и Кларе стаканы с виски.
– Вы бы лучше принесли бутылку, – буркнула Клара.
У нее было выражение испуганного авиапассажира, который во все глаза смотрит на стюардесс во время взлета. Пытается прочесть по их лицам, не случилось ли чего-нибудь.
«Нам ничто не угрожает? Все идет нормально? Что это за запах?»
Гамаш сидел рядом с Рейн-Мари, а Бовуар притащил из угла старинное «ушастое» кресло, замкнув их маленький круг.
– Вот что мы нашли, – сказал Гамаш. – Пока фактов немного, и какие-то выводы делать преждевременно.
Кларе не понравилась такая формулировка. Попытка успокоить, утешить. Значит, утешение необходимо. Значит, что-то все-таки случилось.
Значит, этот запах – запах дыма, а этот звук издает вышедший из строя двигатель.
Арман и Жан Ги рассказали им о том, что удалось узнать. Услышав о визите к матери Питера, Клара сделала глубокий, очень глубокий вдох.
Мирна, сидевшая напротив нее, впитывала информацию на тот случай, если Клара упустит какие-то важные моменты.
– Покинув деревню, Питер отправился на несколько дней в Монреаль, а потом улетел в Париж, – сообщил Жан Ги. – Оттуда он уехал во Флоренцию, а потом в Венецию.
Клара кивнула, давая понять, что следит за его рассказом. Пока ничего страшного.
– Из Венеции Питер улетел в Шотландию, – продолжил Бовуар.
Клара перестала кивать:
– В Шотландию?
– Что он забыл в Шотландии? – удивилась Мирна.
– Мы надеялись, что вы нам скажете, – обратился Гамаш к Кларе.
– В Шотландию, – тихо повторила Клара, уставившись на камин. Потом тряхнула головой. – Куда именно?
– На карте проще увидеть. Давайте я вам покажу.
Гамаш поднялся с низкого дивана и минуту спустя вернулся с атласом. Раскрыл его на кофейном столике и нашел нужную страницу.
– Он улетел в Глазго. – Арман указал точку.
Все склонились над картой.
– Там Питер сел на автобус.
Он провел черту от Глазго на юг. Все дальше на юг. По петляющей дороге. Мимо городков с названиями Беллсхилл, Лесмахагоу, Моффат.
Тут он остановился.
Клара наклонилась пониже:
– Дамфрис?
Она нахмурила брови, пытаясь прочесть слово, или понять его значение, или и то и другое. Наконец она выпрямилась и посмотрела на Гамаша:
– Вы уверены?
– Абсолютно, – ответил Бовуар.
Последовала пауза.
– Может, это был не Питер? Может, кто-то похитил его кредитку? – спросила Клара. – И его паспорт?
Она встретила взгляд Армана. И не отвела глаз, понимая, к чему ведут ее вопросы. Любой живой человек, потерявший документы или ограбленный, обязательно сообщил бы в полицию. Если же такого сообщения не последовало, значит владелец документов мертв.
