Марианна задумалась:
– Он обедал с нами прошлой зимой, только не помню день.
– Ты его пригласила?
– Он явился без приглашения.
– Зачем?
– Зачем? – переспросила Марианна. – Затем, что я его сестра. И он хотел меня видеть.
Она сделала вид, что оскорблена, но все понимали: это игра.
– Нет, правда, – повторила Клара. – Зачем?
– Понятия не имею, – призналась Марианна Морроу. – Может, он хотел посмотреть, как поживает Бин.
– Бин? – Мирна не слышала этого имени прежде.
– Это… – Клара заколебалась, надеясь, что сидящая напротив нее женщина сама даст ответ.
Но Марианна Морроу молча улыбалась.
– Это ребенок Марианны, – закончила Клара.
– Вот как, – сказала Мирна, слегка озадаченная этой заминкой.
Марианна впилась взглядом в Клару:
– А ты когда видела его в последний раз?
К удивлению Мирны, Клара не замедлила с ответом:
– Мы разошлись около года назад. Я его не видела и не слышала с прошлого лета. Это было что-то вроде пробного развода. Питер обещал вернуться через год.
Мирна пристально взглянула на подругу. И не обнаружила ни намека на то, как тяжело дались Кларе эти слова. Как трудно было ей подбирать их весь день. И всю ночь.
– Но он не вернулся. – Марианна все еще пыталась изображать озабоченность, но ее удовлетворение было слишком очевидным.
Мирна не понимала, с чего это Клару понесло.
– Только, пожалуйста, никому ни слова.
– Разумеется, – ответила Марианна. – Я знаю, что он заезжал в колледж искусств. Сам рассказал нам, когда приходил на обед.
– Он там учился, – напомнила Клара Мирне.
– Кажется, он еще заходил в какие-то галереи.
Марианна Морроу внезапно стала разговорчивой, и Мирна поняла, почему Клара открылась ей. Она подкармливала Марианну, набивала ей рот. А Марианна все съедала – чревоугодник на банкете дурных новостей. Объевшись, она становилась сонной, теряла осторожность. Выбалтывала информацию.
– У меня предложение. Приходите сегодня ко мне на обед.
Мирна увидела, как на губах Клары мелькнула улыбка, и прониклась еще большим уважением к подруге.
– Нашла что-нибудь? – поинтересовался Арман, оторвавшись от книги по Шотландии.
Рейн-Мари отрицательно покачала головой и отложила распечатки. Они обменялись материалами, надеясь, что другой взглянет на них свежим глазом.
– А ты? – спросила она.
Он снял очки и протер глаза:
– Ничего. Но кое-что еще в перемещениях Питера вызывает у меня вопросы. – Гамаш придвинулся к столику. – Отсюда он почти сразу же улетел в Париж.
– Oui, – кивнула Рейн-Мари.
– И нашел себе жилье в пятнадцатом округе.
Теперь Рейн-Мари поняла, чем озадачен Арман:
– Не самое подходящее место для художника.
– Нам нужна подробная карта Парижа, – сказал он, вставая. – У нас дома она есть, но у Мирны тоже наверняка найдется.
Он вернулся через несколько минут со старой картой, старым путеводителем и старой поэтессой.
Рут уселась на стул Гамаша, ухватила его стакан с имбирным пивом одной рукой и остатки орешков – другой.
– В последний раз Питера видели в Квебек-Сити, – проворчала она. – И что же ищет Клузо?
[34] Карту Парижа. Господи Исусе. Сколько народу тебе пришлось отравить, чтобы пробиться в старшие инспекторы?
– Столько, что еще одного можно и не учитывать, – ответил он, и Рут фыркнула.
Поморщившись, она отодвинула стакан Гамаша и поманила к себе Оливье.
– Лекарство, – заказала она. – Алкогольное.
Рейн-Мари сообщила ей о том, какой округ в Париже выбрал Питер, на что Рут покачала головой:
– Он чокнулся. Да и кто бы не чокнулся, прожив столько лет с Кларой? Только не говорите ей.
Они втроем склонились над картой и путеводителем, выискивая в пятнадцатом округе что-нибудь такое, что могло привлечь Питера.
– Планируете путешествие? – спросил Габри. Он поставил на стол маленькую тарелку с маринованными огурчиками, холодным мясом и оливками и присоединился к ним. – Меня возьмете?
Узнав, чем они заняты, он поморщился:
– Пятнадцатый? Что же задумал Питер?
Двадцать минут спустя, ничуть не продвинувшись в поисках, они переглянулись.
Что было на уме у Питера?
– А это Бин, – сказала Марианна.
Перед Кларой и Мирной стояло создание лет двенадцати-тринадцати. В джинсах, свободной рубашке, с волосами до плеч.
– Привет, – сказала Мирна.
– Хай.
– Бин, ты помнишь тетю Клару?
– Конечно. Как поживает дядя Питер?
– Уехал в творческую поездку, – ответила Клара, чувствуя на себе проницательный взгляд юного существа.
В этом ребенке было много очевидного: вежливость, спокойствие, ум. Наблюдательность.
Неясно было одно: мальчик Бин или девочка.
Осознав, что родители не желают ее замечать, что бы она ни делала, Марианна Морроу избрала другой путь. Ее супружество принесло плод. Плоду она дала имя Бин
[35]. А в довершение всего нанесла убийственный удар, не известив семейство о том, какого пола ее чадо. Марианна родила не только ребенка, но и биологическое оружие.
Клара предполагала, что через некоторое время все так или иначе обнаружится. Либо Марианна устанет от своей шарады, либо Бин сам/сама выдаст себя. Либо с возрастом пол неминуемо проявится.
Но ничего этого пока не случилось. Ребенок оставался бесполым, а Морроу пребывали в неведении.
Обедали они молча. Марианна явно очень скоро пожалела о приглашении. После обеда чадо Марианны повело гостей наверх показать цветовой круг
[36] – дядя Питер научил делать.
– Ты интересуешься искусством? – спросила Мирна, поднимаясь по лестнице вслед за ребенком.
– Не так чтобы очень.
Дверь в спальню открылась, и Мирна удивленно подняла брови.
– Замечательно, – прошептала она Кларе.
Стены спальни не были завешены постерами с поп-идолами или хоккейными звездами, вместо этого к ним были прикноплены картины. Возникало ощущение, будто в центре Торонто вдруг появилась неолитическая пещера.
