– Думаю, это очевидно. Мой сын посещал игорные дома и бордели. Полагаю, и тебе были не чужды эти заведения.
У него отвисла челюсть.
– Почему ты так решила, черт возьми?
Хотя она пренебрежительно махнула рукой, щеки ее теперь густо покраснели.
– Пожалуйста, ответь на вопрос.
Доминик испытывал одновременно удовлетворение от проявления ревности в ее голосе и раздражение, оттого что она думала, будто бы он спал с проститутками. Учитывая, что большинство мужчин общества, не задумываясь, пользовались услугами таких женщин, он не мог осуждать ее за такой вопрос.
– Нет, Хлоя, я никогда не спал с девицами в «Золотой горжетке» или в каком-либо другом борделе. И никогда не имел любовницы.
Она облегченно вздохнула, но затем глаза ее расширились.
– Ты хочешь сказать, что… – Ее голос достиг высокой ноты, прежде чем прервался.
Доминик озадаченно смотрел на Хлою в течение нескольких секунд, затем до его сознания дошел смысл недосказанной ею фразы.
– Боже милостивый, Хлоя, я не святой.
Она содрогнулась.
– Конечно, нет. Глупо даже подумать об этом и тем более спрашивать. Прости.
Он смотрел на нее, пытаясь проследить логическую цепочку ее мыслей. Очевидно, Хлоя хотела выяснить, что могло быть между ними. При этом ее беспокоило, что прошлые обиды могут помешать их будущим отношениям.
– Как я уже сказал, я не святой, – повторил он тихо. – У меня были женщины, но я никогда не внушал им ложных надежд.
Хлоя медленно кивнула.
– Мне следовало самой догадаться, конечно. Извини, пожалуйста, за то, что я предположила другое.
– Тебе не за что извиняться. Есть что-нибудь, о чем ты еще хотела бы спросить меня?
Хлоя колебалась несколько мгновений, словно набираясь храбрости, чтобы задать следующий вопрос.
– Почему ты не женился?
– Потому что не мог представить, что смогу полюбить кого-нибудь, кроме тебя. Известие о твоей смерти разбило мое сердце. И потом, как ты заметила, я погрузился в работу. У меня не было ни времени, ни склонности думать о браке и о создании семьи. – Он сделал паузу, наблюдая за ее реакцией в широко раскрытых глазах. – А когда Гриффин рассказал мне, что ты жива, я и подавно не мог думать о какой-то другой женщине.
Хлоя с шумом втянула воздух, и ее нежные округлости натянули облегающий корсаж. Мышцы Доминика инстинктивно напряглись. Его жизнь неумолимо приближала его к этому моменту, и он весь дрожал от страстного желания.
Когда кончик ее розового языка облизнул губы, он с трудом сдержал стон. Однако Доминик не мог сдержать реакцию своего набухшего мужского естества при мысли о Хлое, обнаженной и обнимающей его.
– Дорогая, ты ведь всегда знала, как я отношусь к тебе?
Она поднесла дрожащую руку к своему лбу.
– Это было давно, и мы были тогда детьми.
– Но теперь мы уже не дети.
Ее взволнованный смех мягко прозвучал в тишине.
– Нет, конечно, не дети.
Однако, как и она, Доминик понимал, что за прошедшие годы многое могло произойти.
Хлоя нахмурилась.
– В чем дело?
– А что ты скажешь о себе? – спросил он, страшась услышать ответ. – В твоей жизни были мужчины?
Она вопросительно приподняла брови.
– Ты имеешь в виду любовников? В самом деле, Доминик, зачем мне это?
Он мог бы назвать несколько причин, но ясно, что они не приходили ей на ум.
– Не все мужчины распущенные и безнравственные, Хлоя. Некоторые из нас не хотят ничего другого, кроме заботливого отношения к женщине в своей жизни.
Она пристально смотрела на него, сидя неподвижно, с прямой спиной и со спокойным выражением на бледном лице. Но ее глаза блестели золотом в свете пламени камина.
– Ты этого хочешь, Доминик? Заботиться обо мне? – В ее голосе звучали одновременно неуверенность и желание, поразившее его прямо в сердце.
– Я никогда не переставал любить тебя, – хрипло произнес он. – И это никогда не изменится. И сейчас я хочу того, что хочет любой мужчина от женщины, которую любит.
Ее горло сжалось, и она сглотнула слюну. Напряженность ее плеч напомнила ему о том, как трудно ей, должно быть, решиться уступить ему.
– Я знаю, что ты боишься, – мягко сказал он. – Боишься открыться другому мужчине после того, что было с тобой…
Доминик замолчал, ошеломленный ее внезапной ослепительной улыбкой. Хлоя поднялась со своего кресла и встала на колени перед ним, положив руки на его бедра.
– Доминик, замолчи, – приказала она слегка охрипшим голосом. – И теперь, пожалуйста, поцелуй меня.
Глава 5
Доминик замер с открытым ртом, и в какое-то мгновение Хлоя подумала, что вызвала у него недовольство. В самом деле, леди не бросается к ногам мужчины и не требует, чтобы он занялся с ней любовью.
Но в следующий момент его красивое застывшее лицо ожило. Его изумрудные глаза заблестели теплотой и страстью, а губы расплылись в торжествующую улыбку. Такое выражение лица другого мужчины заставило бы ее бежать от него как можно дальше, но в случае с Домиником она почувствовала приятную расслабленность.
– Ваше желание – приказ для меня, миссис Пайпер, – сказал он слегка насмешливым тоном.
Учитывая алчное выражение его глаз, Хлоя думала, что он сейчас набросится на нее и унесет в спальню. Но он только обхватил ладонями ее щеки. Его взгляд блуждал по ее лицу, и Хлоя заморгала, почувствовав приближающиеся слезы.
– Доминик? – прошептала она, коснувшись его рук, таких сильных и теплых под ее пальцами.
– Я ждал этого всю жизнь, Хлоя. Я хочу насладиться этим моментом. – Уголки его губ слегка приподнялись, обозначив печальную улыбку. – Должен признаться, я боялся, что испугаю тебя. Ты так много пережила, Хлоя. Я не хочу…
Она прижалась губами к его подбородку.
– Не говори глупости. Я знаю, что недостаточно опытна… – Она замолчала, увидев, как Доминик поднял брови, и робко улыбнулась ему. – Да, у меня нет опыта, за исключением одного раза…
Он прижался лбом к ее лбу.
– Поверь, любимая, тот один раз не считается, по крайней мере в данной ситуации. Прошу тебя воздержаться от сравнений, если не хочешь полностью лишить меня самообладания.
Хлоя никогда не думала, что упоминание о том ужасном инциденте, исказившем всю ее жизнь, может вызвать у нее улыбку сейчас, когда она уловила оттенки обиды и нетерпения в голосе Доминика. Она обвила руками его шею и прижалась носом к его носу.
– Это было бы, конечно, прискорбное событие.
